Вокруг света 1983-09, страница 35

Вокруг света 1983-09, страница 35

— Может, и долетим. Если будет зачем.

— То есть как? — не понял Игорь.

— А так. Запрещается — ваш же брат эколог запретил летать на ионном ходу на планетах. Без пропеллеров, таким образом, нам ни здесь, ни там делать нечего.

— Сказал, починю пропеллеры! — рявкнул Игорь.— Сейчас же. Немедленно.

С хрустом ступая по коралловому дну, Роберт вышел из-под дисколета. Ему пришлось задрать голову, чтобы видеть все действия Краснова. Эколог сидел верхом на пропеллерном кожухе, напоминающем верблюжий горб, и пытался выпрямить ось. Пилоту сразу стало ясно, почему не закрывался вертолетный люк: погнувшись при соприкосновении с черепахой, ось задевала за край кожуха нижним винтом.

— Ну как, получается что-нибудь? — примирительно буркнул Чекере.

Вместо ответа Игорь протянул рукоять пневмомолотка, помог взобраться наверх.

Хотя работать под водой без привычки выходило куда медленней, чем получилось бы, скажем, в невесомости, однако они довольно быстро подправили ось. Оба винта, и верхний и нижний, пришлось снять — из восьми лопастей уцелело лишь пять, причем одна из них была согнута в буквальном смысле в бараний рог.

— Надежда! — вызвал Игорь. И тут же будто колокольчики рассыпались в шлемофонах: «Да, слушаю, Игорек, ну что там у вас, я уже начала за вас волноваться...»

— С нами-то все в порядке. А вот винты совсем плохи, мы их демонтировали,— сообщил пилот.— Надя, я хочу проверить, закроется ли люк. Будь любезна, нажми на левой панели третью кнопку во втором ряду сверху.

Булькнув воздушными пузырями и пропустив в себя голую, как сухая елка, ось, створки люка сомкнулись. Игорь удовлетворенно погладил линию стыка, почти неразличимую на гладком матовом металле.

— Дело сделано, Боб,— сказал он.— Теперь можно и погулять. Как считаешь?

Чекере не возражал: не каждый день выпадает побродить под водой на другой планете.

Теперь, когда не было нужды торопиться и думать о ремонте, подводный мир выглядел совсем по-другому, нежели из кабины дисколета. Уже не казалась однообразной, монотонной размытая голубизна воды. Зубчатые скалы, словно горный фон на пастелью написанном альпийском пейзаже, придавали картине морского дна глубину и загадочность. Где-то на пределе видимости, будто призраки, мелькали расплывчатые силуэты; некоторые из них, приблизившись, оказывались обыкновенными, ни

чем внешне не отличающимися от земных лупоглазыми рыбами. Пятнистыми лентами извивались, стелились по дну плоские длинные водоросли. Сжимали и разжимали бутоны из тугих лепестков-щупалец кокетливые анемоны. И все же достаточно было одного внимательного взгляда, чтобы понять, кто настоящий властитель этого густонаселенного царства. Мир этот, несомненно, принадлежал Кораллам. Большие и маленькие; плоские, как резной веер, и неуклюжие, напоминающие громоздкий стол на кривой толстой ноге; щетинистые, как морские ежи, и едва шершавые, с глубокими извилистыми бороздами, похожие на окаменевший мозг; в форме раскидистых оленьих рогов и нежные, словно весенние ольховые побеги,— все эти бесчисленные кораллы покрывали дно, цеплялись за отвесы скал, росли во всех щелях и расщелинах, выглядывали из водорослей.

Неуклюже ступая по хрустящему коралловому ковру, Краснов и Чекере обошли дисколет. Космический аппарат стоял на твердом грунте в небольшой седловинке между подводных скал. Игорю место их посадки очень напоминало классический коралловый атолл, с той, правда, разницей, что в Тихом океане верхняя кромка рифов обычно выходит к поверхности, а не прячется на глубине. Перед дисколетом стоял крутой тупоконечный утес, похожий на поломанный зуб. Да, подумал Игорь, если бы они в этот утес воткнулись, были бы проблемы. А так — все обошлось. Не считая поломанных пропеллеров, конечно, но это не самое страшное: пусть они временно лишились вертолетного хода, на орбите в прицепе есть запасные винты. А ионный двигатель легко поднимет дисколет с любой глубины.

— Слазаем? — Игорь мотнул головой в сторону утеса. Чекере смерил скалу взглядом: она казалась высотой метров сорок — сорок пять, с поправкой на аберрацию — не больше тридцати. Невысоко, но лезть туда не имеет совершенно никакого смысла — нет ни приборов для исследования, ни хотя бы фотоаппарата. Даже ландшафтом с высоты не полюбуешься — не та видимость... Но спорить с Красновым не хотелось, и пилот согласился.

Карабкаться на скалу оказалось удивительно удобно. Достаточно было оттолкнуться ногой о самый незначительный выступ, как тело взмывало вверх, и сразу на метр ближе становилась поверхность моря, такая непривычная, если смотреть на нее не с воздуха, а со дна,— мягкий перламутровый купол, покачивающийся где-то высоко над головой.

Немного ниже вершины они остановились и уселись на округлый уступ, который словно специально вырубили в скале и превратили в скамейку щ смотровой площадке. На этой глубине было значительно светлее, солнце здесь не висело робким рассеянным туманом, а хозяйничало наравне с океанскими течениями, запуская в воду яркие стре

лы света, ' рассыпая разноцветными блестками вокруг утеса хороводы рыбьей мелочи, подпитывая сочно-розовой краской коралловые кусты.

Седеть на подводной скамейке было хорошо и покойно, даже лучше, чем в невесомости: не беспокоило полное отсутствие силы тяжести.

— Да, Боб, я знаю, что виноват,— обратился к Чекерсу Игорь.— Нельзя было спускаться к самой поверхности. Но кто мог предположить...— Эколог оторвал от скалы крупную оранжевую ракушку, похожую на приоткрытый медальон. Потеряв под собой привычную каменную опору, короткая толстая «нога» моллюска испуганно спряталась в свой домик и захлопнула створки-ставни.— Если б ты видел ту черепаху, Боб. Монстр, настоящий монстр. Размером не меньше нашего дисколета. А шея! По сравнению с ней у нашего жирафа голова растет прямо от плеч. Ох, чувствую, ждут нас еще сюрпризы на Кайобланко...

— Накаркал...— не скрывая беспокойства, сказал Чекере, тронув эколога за рукав.

Из глубины всплывала тяжелая, массивная тень. Поднявшись до уровня, где сидели люди, она остановилась чуть поодаль напротив, словно специально давая себя как следует разглядеть. Это была двухметровая, толстая, как бревно, рыбина на редкость мягкого, нежного цвета: от спины до черных ромбикоЬ боковой линии серебристо-розовая и с оранжево-желтым, в алых плавниках, брюхом. Мелко подрагивал узкий налимий хвост. Вытянутая, как у барракуды, утиная морда заканчивалась длинной полуоткрытой пастью, в которой отнюдь не миролюбиво загибались назад редкие собачьи клыки. Крохотные круглые глазки взирали вокруг тускло и вяло, как будто давая понять всем, кто здесь хозяин.

Показное ли равнодушие незваной гостьи, охотничий ли азарт и голод помешали менее крупным рыбам вовремя почувствовать близкую опасность. Одна из довольно больших рыб, позабыв всякую осторожность, бросилась за мальком, и в долю мгновенья с барракуды слетело ее напускное безразличие. Бросок, короткое движение зубастых челюстей, и вниз, выбрасывая из перекушенных артерий струйки бурой крови, пошел мясистый хвост — все, что осталось от двухкилограммового окуня. Встрепенувшись всем телом, словно в судороге, барракуда заглотала добычу, нырнула за планирующим ко дну хвостом, добрала его и не спеша двинулась в сторону людей.

— Похоже, нам намекают, что пора возвращаться домой, — констатировал Игорь.

— Да, пойдем.— Не вставая, Роберт отжался от импровизированной скамьи.— И на всякий случай давай не рассыпаться и держаться спиной ближе к скале.— Он толкнулся и плавно пошел ногами вниз вдоль каменной стены.

Краснов последовал за ним, не сводя

3 «Вокруг света» № 9

33