Вокруг света 1987-07, страница 49

АЛЕКСАНДР МИЛОВСКИЙ

НА РУБЕЖЕ БЛИЗ МОРЯ ВАРЯЖСКОГО

Сквозь бойницы Длинного Германа с пятидесятиметровой башни ливонского замка летел зоркий взгляд латника, охватывая десятки верст русской земли, открытой и доступной для набегов. Но однажды его взгляд натолкнулся на каменную твердь крепости, вставшей в сроки невиданные прямо напротив замка через реку, в полутораста метрах — в зоне действия баллист. Никогда еще прежде, да, пожалуй, и после, не приходилось русским зодчим столь дерзко, столь зримо и гордо обозначать в одной постройке характер, силу и будущее Руси, как в лето 1492 года на Девичьей горе, когда «...прислал князь Иван Васильевич... воеводы своя и повелел поставить на рубеже близ моря Варяжского на устии Наровы город и нарече его в свое имя Иван-город; и оттоле пересташа немци ходить на Русь».

...Серые стены кажутся пропитанными пороховой гарью далеких веков. Их разрушали осадной артиллерией и взрывали при отступлении, их восстанавливали, отстраивали заново, укрепляли. Не единожды эта твердыня переходила из рук в руки. Лишь Петру Первому удалось вернуть Ивангород России окончательно. Ученые считают датой становления архитектурного ансамбля крепости год 1728-й — почти такой, без особых изменений, она и простояла более двух веков.

Ивангород был разрушен вновь, когда давно уже стал исторической реликвией и архитектурным памятником. Чего не могли простить ему при отступлении фашисты — былой ли славы русского оружия, ненавистного ли имени, за которым вставал для них грозный Иван-солдат, что гнал теперь очередного ворога со своей земли? Бессильные против этого солдата, они мстили его истории: шесть башен из одиннадцати были взорваны, из них четыре — до основания...

Теперь, проезжая мимо Ивангоро-да по шоссе Ленинград — Таллин, в стенах крепости не увидишь эти зияющие пустоты: реставраторы заживили раны, вернули силу древним камням. С 1963 года крепость восстанавливали эстонские специалисты, а с 1975 года — ленинградский филиал института Спецпроект-реставрация.

С автором проекта восстановления Ивангорода Ирэн Александровной Хаустовой мы поднялись по склону Девичьей горы, прошли под аркой главных ворот со стороны реки и оказались на территории крепости, а точнее, музея, ибо именно таким статусом уже обладает возрождающаяся цитадель. В центре обширного двора на фоне суровых стен ярко белели только что отреставрированные церкви — в Никольской будет экспозиция мелкой пластики и выставка, посвященная реставрационным работам, в Успенской готовится выставка археологических находок. В двух амбарах поблизости разместится фондохранилище.

Но, конечно, главное в этом музее — сами крепостные стены и башни. Израненные снаружи и отреставрированные с внутренней стороны, стены предстают в строгом боевом порядке прошлых веков с их правильной геометрией ровных линий и прямых углов. Полкрепости уже можно обойти и обозреть с высоты стен. Каждый новый ракурс — открытие как фортификационных, так и архитектурных достоинств Ивангорода: каменные лестницы, арки, переходы, бойницы, зубцы стен выглядят облегченными, по-своему изящными. Продуманно использован и рельеф: крепость как бы отгранила уже созданный природой бастион — высокий холм, круто обрывающийся к реке.

— К счастью, у нас есть и довоенные фотографии, и старые чертежи, оставшиеся, кстати, еще от шведов,— рассказывает моя провожатая.—

Это позволяет вести реставрацию строго научно. Мы придерживаемся твердого правила — историческая достоверность прежде всего. Поэтому все объекты будем восстанавливать только до той отметки, за которой кончается точное документальное подтверждение. Никакого домысливания за строителей прошлого быть не должно — иначе не может быть полного доверия к нашей работе. Первый этап реставрации рассчитываем завершить к 1992 году—к пятисотлетию крепости.

Спустившись с обновленной стены, мы пересекли крепостной двор, где на траве были сложены каменные блоки, деревянные бруски, и, пройдя под вросшей в землю аркой, оказались в квадрате каменных руин. Это была древнейшая часть бастиона. Именно здесь почти пять веков назад первые защитники Иван-города отражали первый натиск неприятеля: несколько дней горстка стрельцов мужественно противостояла многотысячной шведской армии...

Послышался плотницкий стук, неожиданный в этом каменном лабиринте. Задрав голову, я ничего, кроме могучего столпа Набатной башни, не увидел.

— Делают шатер башни,— пояснила Ирэн Александровна и повела меня к входу в Набатную.

Пока глаза привыкали к темноте, мы почти на ощупь поднимались по каменным ступеням узкой винтовой лестницы. Их сменили деревянные лестничные пролеты верхних ярусов. Наконец, найдя проход в лесу стропил, выбрались на узкую галерейку под строившимся шатром. Замкнутый каменный мир остался далеко внизу, легко и свободно дышалось этой высотой, свежим балтийским ветром.

По крутому конусу шатра я вскарабкался к его вершине. Трое плотников ловко орудовали на крохотном пятачке, отмеривая, пригоняя и крепя доски к балкам железными скобами, которые размашисто вгоняли в дерево обухом топора. Познакомились — Ермаков Александр Модестович, самый молодой, трудится здесь недавно, работой увлечен. У Ивана Федоровича Никитина «крепостной» стаж побольше — восемь лет, работой тоже доволен. А Леонтий Артемьевич Иванов здесь и вовсе старожил, уже пятнадцать лет: «Как хочется успеть увидеть Ивангород по всей красе». Короткий перекур — и вновь в руках пила, скобы, топор. Плотницкий перестук летит с Набатной башни мирным набатом через реку к Нарвскому замку, к стенам Длинного Германа...

Ивангород — Нарва (См. 4-ю страницу обл.)