Юный Натуралист 1975-06, страница 45

ИЗВЕЧНО ПУШКИНСКОЙ ПРИРОДЕ жить

На вековых деревьях старинных парков Михайловского и Тригорского внимательный взгляд может заметить необычное «клеймо»: белый кружок с черной цифрой посередине. Такими значками помечены все деревья — современники Пушкина. На них составлен каталог, каждое дерево имеет свою карточку под тем номером, который стоит на дереве. В карточку вносятся все данные о дереве: его порода, возраст, состояние, требующийся уход и, при надобности, лечение.

И все же, несмотря на тщательный уход, деревья не застрахованы от гибели; то сказываются тяжелые раны военных лет, то берет свое возраст, то случится вдруг стихийное бедствие — ураган, сильные морозы, обильные снегопады, засуха.

Страшные беды обрушились на заповедные леса и парки в пору хозяйничания здесь гитлеровских оккупантов, которые безжалостно вырубали деревья. Это варварство фашистов сказывается еще и сейчас: в лесах заповедника Несколько изменяется породность леса в сравнении с пушкинским временем: поскольку были вырублены в основном сосны, на их месте выросли ель, береза, кустарники.

Но ведь Пушкин писал в стихах и письмах о «лесах сосновых», так полюбившихся ему на псковской земле. Значит, и сегодня и в будущем воспетая великим поэтом природа должна быть такой, какой видел ее он сам, а леса, рощи и парки должны жить вечно. В Пушкинском заповеднике каждый листик и каждая травинка тщательно оберегаются. Но вот иногда можно видеть, как лесники заповедника сами вырубают на открытом месте за околицей усадьбы поэта только что проросшие сосенки, березки, клены. В чем же дело?

А в том, что при Пушкине на этом месте был «луг покосный». Значит, и сейчас он должен оставаться таким, каким его видел поэт, — чистым от зарослей, с «душистыми скирдами» сена в пору сенокоса.

Нетронутым сохранился до наших дней и пейзаж, которым не раз любовался с балкона своего дома поэт. Он изобразил его почти фотографически в «Деревне», второй главе «Евгения Онегина», в стихотворении «Вновь я посетил» и других поэтических произведениях. Кстати, здесь только что восстановили «мельницу крылату», не раз упоминаемую Пушкиным. А чтобы и впредь этот пейзаж оставался пушкинским, вокруг заповедника в радиусе 3—6 километров создана охранная зона, где запрещено возведение каких-либо сооружений. Пройдут годы и десятилетия, но по-прежнему будет «красою вечною сиять» здешняя природа, вдохновлявшая великого поэта.

Михайловсние рощи

Если ехать со стороны Пушкинских Гор, Михайловское начинается, лишь минуешь два огромных камня-валуна, на одном из которых выбиты слова: «Пушкинский заповедник. Михайловское», а на другом — приветственные слова поэта: «Здравствуй, племя младое, незнакомое!» Ты вступаешь под сень Михайловских рощ. Тут у самой дороги, справа, необычный памятник — большой камень-валун, у подножия которого на плите высечены слова (автор их поэт М. Дудин):

Здесь воин похоронен неизвестный,

Освободивший Родины святыню.

Бессмертной славы мужество достойно.

Идущий мимо, голову склони.

Это могила Неизвестного солдата, павшего в бою с немецко-фашистскими захватчиками при освобождении пушкинских мест.

Отсюда до усадьбы поэта двухкилометровая дорога, часто и круто поворачивая, идет по красивому сосновому бору. Временами она так узка, что, кажется, вот-вот

коснешься плечом бронзового ствола могучей тридцатиметровой сосны. Между великанами соснами живописно поднимается подлесок: черная ольха, можжевельник, крушина, мелькают белоствольные березки. Воздух густо напоен хвойным ароматом, и кажется, что он струится оттуда, сверху, где сквозь расступившиеся кроны сосен параллельно дороге вьется ярко-голубая лента бездонного неба.

Михайловские рощи всегда полны жизни. Глухой зимней порой здесь ежедневно можно видеть на снегу новые и новые следы лосей, кабанов, диких коз, зайцев, а нередко их можно здесь даже и встретить. А птицы, оставшиеся в рощах на зимовку, теснятся ближе к усадьбе поэта: здесь им всегда есть чем полакомиться в многочисленных кормушках. Когда же приходит весна, Михайловские рощи наполняются неумолчным гомоном птиц, вернувшихся из дальних стран на родные гнездовья.

У самой¹ усадьбы поэта, там, где Михайловские рощи вплотную подступают к «ганнибаловскому» («черному») пруду, на вековых соснах, как и при Пушкине, уже много-много десятилетий гнездятся серые цапли. Исстари местное население зовет