Юный Натуралист 1977-09, страница 41

разветвлении толстых сучьев дерева. В нем мог бы свободно разместиться и даже спрятаться человек. Под тяжестью гнезда толстый сук сосны изменил свою форму, а молодые побеги плотно охватили могучие стенки постройки.

Орлиный дом казался необитаемым. Его хозяин, убедившись в неприступности своего жилища, не проявлял никаких признаков жизни. Но что это? Совсем рядом послышалось чириканье воробьев. Как могли оказаться в этом пустынном диком месте эти вечные спутники человеческого жилья? Разгадывать долго не пришлось. Стоило мне подойти ближе к гнезду, как оно буквально зашевелилось — множество воробьев вылетело из стен гнезда, сложенного из толстых сучьев. Оказывается, воробьишки устроили свои гнезда между этими сучьями. Они ловко сновали среди гнезд, которых было не меньше десятка. В каждом сидели птенцы.

Под покровительством грозного хищника воробьи чувствовали себя в полной безопасности. Сам же воздушный властелин не обращал на своих квартирантов никакого внимания, они ему не мешали и были слишком малы, чтобы стать его добычей. Зато самые злейшие враги воробьев — ястреб-перепелятник, мелкие соколы — не осмеливались появляться в этом месте. Ведь это был гнездовой участок подорлика.

Кроме колонии воробьев, здесь же, в просторном дупле старой сосны, устроили свои гнезда пестрый дятел и черный стриж. Птенцы дятла давали о себе знать громкими криками. Вся эта шумная дружная компания хорошо чувствовала себя под покровительством могучего подорлика. Ни одна хищная птица помельче не решалась нарушить это мирное содружество, зная крутой нрав хозяина огромного гнезда.

Много раз приходил я в то лето к старой сосне. Притаившись в кустарнике, часами наблюдал я жизнь этой удивительной колонии.

Мне'и раньше приходилось встречать в природе птичий симбиоз, но это было обычное содружество, например, пара дятлов и несколько пар стрижей жили рядом с пустельгой. Но такой компании, как воробьи, стрижи, дятлы и подорлик, видеть раньше не приходилось.

С большим сожалением узнал я впоследствии, что старая ветка сосны под тяжестью гнезда обломилась и подорлик лишился своего постоянного, многими годами обжитого жилища вместе с веселым, хлопотливым воробьиным семейством.

Посмотрите на фотографию. Удивительное растение! Стебель толстый, как древесный ствол. Но это трава. Называется, правда, не очень красиво — ферула вонючая. Мне даже не хотелось писать такое название, но что же делать? Так ученые ее назвали. И не зря. Прочтите, что рассказывает о ней Анатолий Петрович Синецкий, который путешествовал в Кызылкуме и близко наблюдал ферулу.

Королева Кызылнума

Кызылкум. Раскаленный воздух обжигает ноздри. Удары сердца глухо отдаются в висках. Барханы на горизонте повисли в желтоватом мареве. Даже абориген пустыни — любопытная агама — неуютно чувствует себя в этой адской жаре. Она сомкнула морщинистые веки и замерла в узенькой тени от ветки тамариска. Крупный черный скарабей безуспешно пытается вскарабкаться на гребень бархана. Песчаная струйка увлекает его вниз, но это, видимо, не очень смущает жука, так как он, постояв минуту в раздумье, снова ползет вверх.

Уже более четырех часов мы идем по пустыне. Обходим последний бархан, похожий на застывшую океанскую волну, и перед нами каменистая равнина с редкими щетками верблюжьей колючки и кандыма. Мы в предгорьях Тамдытау. Этот участок каменистой пустыни — цель нашего путешествия. Проводник указывает на какое-то одиночное растение вдали, мы приободряемся и ускоряем шаг. Чем ближе мы подходим к нему, тем больше наше изумление: сочное могучее растение в этом буквально выжженном солнцем мире.