Костёр 1972-02, страница 40

Так закончилось мое первое выступление для Красной Армии.

Тут же комиссар приказал, чтобы мне помогли раздобыть сала и муки и отправили меня до станции на подводе.

На фронтоне киевского цирка появилось не объяснимое ни на каком языке его новое название: ТЕРЕВСАТ.

Это значило в переводе на понятный русский язык: ТЕатр Революционной САТиры. Очень тогда распространились разного рода сокращения. Например, НАР-КОМПРОСУКР —НАРодный Комиссариат ПРОСвещения УКРаины, или ВУФКУ, что означало: Всереспубликан-ское Управление фотокинопромышленности Украины. Чем мы хуже?

На манеже шли прежние, чудом сохранившиеся номера. Ряды артистов цирка за эти годы сильно поредели. Некоторые ушли в армию. Номера распались.

Из тех, кто неизменно пользовался в эти дни успехом, был японский артист Мацаура. Прежде Мацаура работал в знаменитой японской труппе Ямадасана, с которой мне пришлось познакомиться в Москве.

В номере Мацауры не было ничего сверхэффектного. Строго одетый артист быстро и ловко взбирался по веревочной лестнице на высоко подвешенную трапецию и затем решительно отбрасывал лестницу.

Работал Мацаура на трапеции мастерски, но особого эффекта он достигал в том, что у воздушных гимнастов называется обрывами. То есть, когда артист внезапно меняет на трапеции положение, как бы срываясь с нее.

Прогнувшись на трапеции и соблюдая равновесие, Мацаура все сильнее и сильнее раскачивался. Казалось, что он вот-вот ударится головой или ногами о потолок купола. И вдруг тело его соскальзывало с трапеции. Сейчас артист сорвется и полетит вниз на манеж. В зале кто-то вскрикивает... Но Мацаура успевает согнуть ноги и, задерживаясь на подколенках, спокойно продолжает маятниковый ход, вися теперь вниз головой. Еще минута — и артист резким движением снова выпрямляет ноги. Падение как будто неизбежно, но зрители не успевают и ахнуть, а Мацаура уже раскачивается, зацепившись за трапецию одними носками,..

Это было подлинным чудом циркового искусства, недаром зрители провожали Мацауру аплодисментами.

Так вот, хорошие номера были еще старыми, а дух — новым. Когда приехавший из Москвы товарищ обратился к нам: «Товарищи циркачи!..» — поднялся шум возмущения. Мы больше не хотели называться презрительным словом «циркачи», мы стали артистами — артистами цирка...

* - - *

Но пора на манеж. Включаю мик- ляю первый номер. Программу от- бесчисленное количество раз, и он рофон для объявления. крывает воздушная гимнастка. никогда не наскучит. Вот и сейчас за

Уходят последние минуты седьмо- Гаснет свет, и прожектор выхваты- действиями молодой гимнастки, зато часа. Длинная стрелка приближа- вает стройную фигурку девушки в таив дыхание, следят все, кто нахо-ется к верхней точке циферблата, газовом хитоне, в играющем блеет- дится рядом со мной в проходе. Оборвался и затих раздавшийся по ками трико. Свет прожекторов направлен под ку-

всему зданию третий звонок. Цирк Артистка достигает середины ма- пол. Мы в затемнении. Мое привыч-наполнился сверху донизу, а фойе нежа, куда для нее уже спустили ка- ное зрение различает, в проходе опустело. Билетерши задернули за- нат из-под купола цирка. Девушка напротив, вышедшего посмотреть на навес, отделяющий зал от вестибюля, схватывает канат одной рукой и гимнастку главного режиссера. В ло-С закулисной стороны, над выходом мгновенно подтягивается вверх. С вы- же бельэтажа появился директор на манеж вспыхивает световая таб- соты на манеж, медленно кружась, цирка, он тоже наблюдает за тем, личка: падает ее газовый хитон. Унифор- как легко проделывает сложнейшие

ТИХО! мист подхватывает его на лету. В трюки под куполом талантливая ар-

ИДЕТ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ. сияющем отражении огней, под ба- тистка.

Выстроились для выхода на публи- рабанную дробь, артистка поднима- А ведь всего два года назад она с ку участники программы. Грянул ор- ется высоко под купол. Вот она уже этим же номером, далеко еще не кестр, и выбежали на манеж девуш- и на трапеции. Умело закрепляет ка- столь совершенным, предстала пеки из балетного ансамбля. Так начи- нат и, почти незаметно для публики, ред судом выпускной комиссии Го-нается пролог. Затем со сцены над пристегивает к поясу лонжу. На вы- сударственного циркового училища, нами прозвучат стихи и артисты всту- соте примерно восьмого этажа на- Я смотрю снизу на работу обая-пят на арену. Я, как всегда, буду за- чинается головокружительный номер, тельной молодой гимнастки и думаю мыкающим. проделываемый с грациозной непри- о том, до чего же хорошо, что в на-

Но вот окончен пролог. Участники нужденностью. шем цирке созданы условия для

его вернулись за кулисы и торопли- За кулисами цирка умеют ценить серьезного развития юных талантов, во разошлись по своим гардероб- настоящую работу товарища. Мае- Как же далеко ушел наш нынеш-ным. Я остаюсь на манеже и объяв- терский номер мы можем смотреть ний советский цирк от прежнего...

Брат Каранжо

Из Киева я решил переехать в Москву.

Навел кое-какие справки и узнал, что в программе обоих столичных цирков нет номера баланса, похожего на мой со столами/ Новость придала мне уверенности. В Москву, в Москву!..

Переезд в то время был сопряжен с немалыми трудностями. Движение поездов лишь кое-как налаживалось. Не хватало ни вагонов, ни паровозов, ни топлива. Составы шли переполненными до невозможности. Тащились поезда медленно и порой надолго застревали в пути.

Но разве для молодости есть препятствия!

В Москву!

Я запаковал свой реквизит — столы, стулья, разные

мелкие вещи. Получился увесистый багаж, к счастью, не представлявший ценности ни для кого, кроме меня.

Багаж был отправлен малой скоростью. Мне выдали квитанцию с печатью и подписями, хотя и на старом еще, «царском» бланке. Обождав несколько дней, чтобы по приезде в Москву не слоняться без дела, отправился "гуда сам.

И вот я в Москве.

Кого только нельзя было увидеть на улицах... Тут и «бывшие», разгуливающие в потрепанных временем котелках. И деловитые люди с портфелями, в только что входящих в моду «толстовках» — длинных рубахах с поясом. Мелькали кожанки и френчи. На ногах у многих — краги или армейские обмотки. На головах мо-

(8)