Костёр 1972-08, страница 32

Поваленные лесные великаны, погнутые стволы и перепутавшиеся полусгнившие ветви говорили о том, что здесь когда-то прошел ураган. Среди этого хаоса трудно пробираться даже зверю, и нам нередко приходилось на четвереньках преодолевать лесные завалы. И вдруг, совершенно неожиданно, какой-то зверь прыгнул мне на спину, — я не успел даже выхватить нож, как уже лежал на земле.

Я решил дорого продать свою жизнь. Упершись правой рукой в землю, я сумел перевернуться на спину. Певой рукой схватил за шерсть зверя где-то около морды, чтобы не дать его клыкам добраться до моего горла. Свободной теперь правой рукой я выхватил нож и в то же мгновение ощутил на лице теплый влажный язык.

— Тауга, мой дорогой Tayral — закричал я. — Ну и напугал же ты меня, негодник! Не хватало еще, чтобы я тебя убил, а потом всю жизнь жалел об этом. Тауга, откуда ты взялся, песик мой дорогой?

Я прижал к себе верного пса, дергал его за шерсть. Подошел Сова и, увидев Таугу, удивился.

— Откуда он мог здесь взяться? Ведь там, откуда он прибежал, чей-то лагерь...

— Сова, — перебил его я, — если Тауга был там в безопасности, значит, там кто-то из наших. А если ему там было хорошо, то и нам опасаться нечего.

Теперь мы спокойно пошли за нашим псом, который бежал впереди, радостно повизгивая.

Вскоре мы поднялись на вершину взгорья. Вдалеке, внизу, между огромными деревьями виднелись костры лагеря.

— Селение, наше селение! — закричал Сова.

И не успела еще улыбка сойти с лица моего друга, как с вершины соседней скалы послышался троекратный крик ястреба.

Я так же крикнул в ответ, а затем, прижав кулаки к вискам, еще раз издал крик охотящегося ястреба.

Через минуту на скале показался воин с копьем в руке, посмотрел на нас и приветственно поднял руку.

— Я узнаю вас. Один из вас — сын Высокого Орла, другой — из рода Совы. Избавились ли мои младшие братья от позора, покрывшего их головы вместо перьев, что так смело направляются в сторону селения?

— Нет, Храбрый Змей, еще не избавились, и наши ноги не несут нас к шатрам отцов, — ответили мы.

Подняли руку, прощаясь, а затем стороной обошли селение и снова углубились в чащу.

На душе было тяжело, разговаривать не хотелось. Мы досадовали на Храброго Змея. Почему он встретил нас напоминанием о нашем позоре? Он мог бы вспомнить о том, что мы обнаружили белых в Большом Лесу и предупредили селение. И сейчас без ничьей помощи сумели отыскать его, хотя всякие следы продвижения племени старательно уничтожались. Правда, мы отыскали его почти случайно, но ведь никто об этом не знал. Мы не ожидали похвалы от Храброго Змея, но если б он обратился хотя бы немного иначе, немного теплее... Ведь мы не собирались идти к шатрам, а хотели только убедиться, что здесь раскинуло их наше племя. И пусть бы это был опытный воин, а то о нашем позоре напомнил юноша, лишь недавно ставший мужчиной. Шрамы после Посвящения еще не зажили на его груди.

Сова шел за мной, повесив голову. Его, наверно, мучили те же мысли. Тауга, как бы разгадав нашу грусть, держался подальше и молча перебегал от дерева к дереву, похожий скорее на волка, чем на домашнюю собаку.

Мы подошли к краю высокого обрыва. Внизу под нами темнел огромный хвойный лес. В нем виднелись светло-зеленые островки буков, берез и кленов.

Куда только достигал взор, везде простиралась дремучая чаща, пересеченная голубыми реками: реки сплетались в искусную сеть, заброшенную, казалось, рыбаком-великаном в бесконечные лесные просторы.

Мы не хотели терять времени на охоту, да и стрел в колчанах было очень мало. Их следовало беречь: кто знает, не понадобятся ли они в более ответственный момент? Только раз, будучи уверены, что не промахнемся, мы убили белку. И ели мясо первый раз за три дня.

Ничего не зная и ни о чем не догадываясь, мы продвигались в том же направлении, что и наше племя, шедшее несколько медленнее впереди — на расстоянии одного конного перехода от нас.

Но мы этого не знали и, отказывая себе даже в сне, стремились поскорее добраться к брату моего отца — Медвежьему Клыку.

На пятый день пути — уставшие, исцарапанные, голодные — мы услышали издали запах дыма.

Кто же это мог быть впереди нас?

Род капотов был еще далеко. Может быть, это белые? Нас отделяло от них не столь уж большое расстояние, чтобы нельзя было их встретить. Мы стали продвигаться осторожно. Каждое дерево, каждая скала могли таить неприятную неожиданность.

К скалам мы подкрадывались, словно к логову хищника: припадали к земле и ползли, избегая малейшего шума, и, только исследовав, что же там, впереди, поочередно, нагнувшись, перебирались к следующей скале.

Наше передвижение вперед очень замедлилось, но, несмотря на это, мы все явственнее слышали запах дыма. Наконец мы подошли к горному склону, покрытому густыми зарослями кустарников, сосны и можжевельника.