Пионер 1989-09, страница 11
«Ковитель» и «кантакты» Оля Шикунова из разновозрастного отряда «Кондо- рито» пишет: «Что же было хорошего на слете? Первое — это принятие «Декларации». Такой документ очень нужен пионерам и их вожакам... Второе — это выборы тайным голосованием бюро областного совета, куда вошло семь человек. Правда, вошла в бюро и Е. Ширина. Была она членом бюро и в прежнем совете, то есть в главном руководстве областной пионерской организацией. Несколько лет. За эти годы можно было увидеть, чем занималась организация. А точнее, ничем не занималась, кроме традиционных смотров строя и песни, сборов металлолома и макулатуры. Да еще она упорно не хотела замечать разновозрастные отряды. Их не стали даже предупреждать о слете, приходилось все узнавать самим... В зале РВО сели поближе друг к другу. И выступали почти постоянно ребята из РВО, среди которых было три разновозрастных дружины: «Гайдаровцы». «Каравелла» и «Орленок» и отряды «Эврика», «Кон-дорито», «Гоанма», «Цунами». Но всех их почему-то (за исключением «Орленка») приписывали к «Каравелле». Но, если бы не выступали ребята из наших отрядов, все бы молчали, кроме нескольких взрослых. «Простые пионеры» боялись говорить, боялись, что их будут ругать. Ведь даже и нашим попадало. Один мальчик из «Каравеллы» стал говорить, что пионеры должны быть защищены от лишнего командования учителей. Он еще не кончил, как встала женщина (учительница или вожатая его школы) и стала кричать на него. Потом она стала говорить (и некоторые поддерживали ее), что «Каравелла» забрала микрофон себе и не дает никому выступать. Других отрядов она, видимо, просто не знала, ей казалось, что все наше крыло зала — «Каравелла». А там были ребята из разных городов, из разных школ и РВО. Много наших союзников...» Мы не во всем согласны с автором. Женщина из школы, где учится наш Андрей Торшин, не причала на него, а. скорее, жалобно упрекала за недоверие к взрослым. И что-то не было заметно, чтобы «простые пионеры» боялись говорить (хотя порой чувствовалось. что вожатые «давят» на ребят). Но в главном Оля права. Разногласий между РВО и «обычными» делегациями (особенно их взрослыми руководителями и девочками-штабистами) хватало. На наш взгляд, РВО отстаивали ббльшую самостоятельность и инициативность пионерской организации. Отсюда порой и горячие стычки, и затяжные споры. Когда шума и споров было много, на сцене появлялся плакат: «Не тяните конитель». К нам ли относилось это слово «конитель», мы точно не знаем. А в фойе, на листе для свободного обмена мнениями, среди хороших слов в наш адрес были и такие: «Каравелла», почему не идете на кантакты?» «Кантакты». по мнению некоторых делегатов и вожатых.— это когда все обнимаются за плечи, раскачиваются и поют, как хорошо жить при свежих ветрах и ураганах. А у нас такой обычай не в моде, нам этих самых ветров хватает и без песен с мая по сентябрь. А потом капитальный ремонт яхт... А что касается настоящих контактов, то за три дня слета в штаб-квартире «Каравеллы» побывало около четырехсот человек. И спорили, и планами делились, и кино смотрели. А кое-кто и ночевал, тем более что есть в кают-компании диваны, а в маленьком спортзале мягкие маты. А что было делать-то? Не ездить же каждый вечер домой делегатам ка-менск-уральской «Эврики» или юнкорам из Нижнего Тагила... У отряда «Каравелла», кроме множества союзников, были и откровенные противники. Нижнетагильский клуб юнкоров «Пульсар» в «Красных дьяволятах» — стенгазете слета — поместил открытое письмо командору «Каравеллы». Смысл упреков такой: «Вы не так себя ведете. На всей Земле войны уже кончились, а вы все с кем-то воюете!» Конечно, мы ответили. И другие за нас вступились. Но и за «Пульсар» тоже. Дискуссия — на полгазеты. Ну, а может быть, в самом деле все на свете бои, войны и конфликты утихли и на планете благодать? Смеетесь, да? Вот и мы... Нам кажется, что слет отразил в себе то, что происходит по всей нашей стране: борьба нового со старым, борьба тех. кто за перестройку, с бюрократами. борьба сторонников настоящей демократии Все ли войны I? |
