Техника - молодёжи 1953-07, страница 14

Благодаря этому любую находку легко нанести на план, пользуясь простой рейкой с делением. Важно точно установить глубину, на которой сделана находка. Для этого культурный слой снимается последовательно горизонтальными пластами под нивелир по 20 см.

Однако точное определение места находки - только начало дела. Ведь культурный слой не образовывался правильными горизонтальными слоями. При неровной поверхности на одной и той же глубине в разных местах раскопа могли оказываться участки, относящиеся к разному времени. Здесь значительную по7*олць оказывает профиль — стенка раскопа, на которой, как в разрезе слоеного пирога, видны изгибы всех прослоек, ямы и канавы, нарушающие правильность напластований. Сопоставляя изгибы различных прослоек, удается выяснить, какие постройки относятся к одному и тому же времени. Но и это еще не все. Важно установить время, к которому относится каждая прослойка. Здесь на помощь приходят сами вещи. Еще в период довоенных разведывательных раскопок удалось! выяснить, какие вещи являются характерными для отдельных периодов новгородской истории. Была создана точная хронологическая шкала вещей.

Деревянная чаша, выточенная на токарном станке в XII веке (вид сбоку и снизу). На ней сделана надпись русскими буква-

ми. Слева — стальной пластинчатый доспех (XIII век).

Лишь после того как археологи разведали новгородский культурный слой и накопили опыт его изучения, можно было приступать к раскапыванию больших участков древнего города. Раскопки большой площади требуют много времени и средств. Было подсчитано, сколько труда расходуется на различные виды археологических работ. Оказалось, что раскапывание и просмотр земли составляет лишь около 5% всего времени и труда, необходимых для производства раскопок. Но после того как земля просмотрена, ее нужно убрать из раскопа — поднять со значительной глубины и отбросить как можно дальше, чтобы она не накапливалась на краю раскопа. Переброска земли и была самой трудоемкой и дорогой частью раскопок.

На Новгородских раскопках теперь широко внедряется механизация отброса земли. Раскопы, заложенные в послевоенное время, совсем не похожи на раскопы прежних лет. Ныне мы слышим шум транспортеров и электролебедок, по эстакадам скиповых подъемов ползут тяжело нагруженные вагонетки с землей...

Летом 1947 года был заложен первый большой раскоп на территории Ярославова Дворища, где в течение четырех веков собиралось Новгородское вече. Раскопки продолжались два года. Были найдены тысячи разнообразных вещей, собраны многочисленные свидетельства о широком распространении грамотности среди новгородских ремесленников - надписи на различных вещах, но грамот здесь не оказалось. Только через три года, уже на Неревском конце была найдена первая грамота, а затем находки последовали одна за другой.

Приступая к раскопкам на Неревском конце, археологи знали из летописей, что этот район в древности был густо заселен ремесленниками, что здесь нужно ожидать очень интересных бытовых и производственных находок. Трудно было установить заранее, какие именно улицы подвергнутся раскопкам, и удастся ли связать этот участок с древним планом Новгорода. Дело в том, что во второй половине XVIII века, при

Екатерине II, Новгород, подобно другим русским городам, был перепланирован по образцу Петербурга. Сложное переплетение улиц, сложившихся за многовековую историю Великого Новгорода» сменила правильная решетка новых улиц. Единственный дошедший до нас план, составленный до перепланировки, относится к тому же XVIII веку. Не было уверенности, что этот план соответствовал планировке города и в более раннее время.

После снятия первых — поздних — слоев в раскопке открылись две пересекающиеся мостовые с остатками домов по обеим сторонам улиц. Когда эти мостовые были нанесены на чертеж и сфотографированы, их убрали. Непосредственно под ними обнаружились две точно такие же мостовые, но уже более древние. Ниже лежал третий ярус мостовых, под ним — четвертый. Так последовательно сняли двадцать пять ярусов новгородских улиц. Оказалось, что мостовые с исключительным постоянством возобновлялись на одном и том же месте и именно на том, где были указаны улицы на старом плане XVIII века. Таким образом, выяснилось, что этот план может служить руководством не только для изучения Новгорода XVIII века, но и его планировки в предшествующее время вплоть до X века. Выяснились и названия раскапываемых улиц. Эхо были знаменитые по летописям Холопья и Великая улицы. Последняя была самой большой улицей на Неревском конце. Изучение строений на этих улицах показало, что они в большинстве представляли собою жилые дома, ремесленные мастерские и хозяйственные построй" ки. О назначении домов говорили многочисленные находки.

Берестяные грамоты обнаруживались здесь в самых различных уголках раскопа и на разной глубине. Найденные грамоты относятся к разному времени - от XI до XVI века. Их основную массу составляют частные письма.

Трудно передать волнение, с которым археологи читали первое, ставшее известным науке, берестяное письмо: «Поклон от Грикши к Есифу. Прислал Онанья мол... Яз ему отвечал: не реки ми Есиф варити перевары ни на кого. Он прислал к Федосье: вари ты пив, седишь на безатыцине, не варишь жита». Письмо можно понять так: Онанья хочет, чтобы ему сварили пиво и просит об этом Грикшу, тот отказывается, ссылаясь на запрет Есифа. Онанья обращается к Федосье и, указывая на свои феодальные права (безатьщина -участок земли, переданный Федосье с условием, чтобы она выполняла различные работы), требует, чтобы пиво сварила она.

При раскопках 1952 года грамоты находились уже так часто, что иногда в них встречались имена людей, уже знакомых нам по письмам, найденным раньше.

Так, однажды было найдено письмо некоего Бориса, жившего в XIV веке, его жене Настасье: «Как только получишь это письмо, - писал Борис, -г пришли ко мне человека на жеребце, да пришли с ним рубашки, рубашки забыл». Очевидно, для разъездов Борису понадобился всадник, и заодно с ним можно получить и забытые дома рубашки. А на другой день было найдено письмо той же Настасьи о том же самом Борисе. В этом письме Настасья сообщает родственникам о смерти мужа и просит их разделить с ней ее горе.

Многие письма написаны простыми ремесленниками. Это опровергает утверждения буржуазных ученых о том, что в Новгороде были грамотными только попы, да и то не все. Грамоты свидетельствуют о значительной степени грамотности всех слоев новгородского населения, в том числе и трудящегося населения.

Можно привести такое письмо, относящееся к рубежу XIII и XIV веков. «Поклон от Петра к Марье. Покосил я пожню, а озеричи у меня сено отняли. Спиши список с купной грамоты да пришли ко мне». Петр, очевидно, был крепостным или рядовым горожанином. Как видно из грамоты, он сам косит. Если бы он был феодалом, озеричи (крестьяне села Озеры) не посмели бы отнять у него сено. Чтобы доказать свои права на это сено, Петр просит Марью списать копию с купной грамоты. Следовательно, не только Петр, но и его жена были грамотны.

Кроме бытовых писем, в Новгороде найдены образцы хозяйственной переписки, духовные завещания, торговые письма, долговые расписки, юридический сове?, письмо о политических событиях.

Чтобы оценить это богатство, нужно вспомнить о том, что известные раньше письменные источники (летописи, различные официальные документы) дают представление в основном о жизни правящей верхушки -духовных и светских феодалов. Берестяные . грамоты открывают широкое окно в огромный мир простого трудового населения, в мир тружеников, руками которых создавались культура и искусство древней Руси. Грамоты впервые знакомят нас с живой разговорной

12