Техника - молодёжи 1986-09, страница 60

Кто есть кто Корифеи мостостроения

В № 11 за 1985 год я прочел интересную заметку «Чутье инженера» о выдающемся ученом в области строительной механики и мостостроения Л. Д, Проскурякове (1858— 1926). Описанный случай произошел с одним из учеников Лавра Дмитриевича — Г. С. Ме-делем и действительно свидетельствует о необыкновенной инженерной интуиции Проскурякова.

Для нас, хабаровчан, память о Лавре Дмитриевиче особенно дорога потому, что он (в содружестве с талантливейшим инженером, впоследствии академиком Г. П. Передернем) проектировал железнодорожный мост через Амур у Хабаровска. Я на протяжении нескольких лет собираю материалы по истории строительства Уссурийской, ныне Дальневосточной железной дороги, с которой навсегда связано имя Проскурякова.

Вот еще другой пример «чутья инженера», приведенный профессором Г. С. Меделем. В начале века одна водонапорная башня в Москве неожиданно дала трещину. Для решения вопроса, что с ней делать, собрали экспертную комиссию, в которую рригласили и Проскурякова Он молча походил вокруг злополучной башни, выслушал

различные предложения о собах ее спасения, потом спокойно заявил:

— Оставьте все как есть. Природа сама исправила ошибку строителей, забывших заложить температурный шов, и создала его в виде этой трещины. Теперь эта башня нас переживет.

Так оно и случилось. Башня простояла почти полстолетия и была снесена в конце 40-х годов по плану реконструкции столицы.

Одним из крупнейших достижений Л. Д. Проскурякова считается мост через Енисей, построенный по его проекту в середине 90-х годов прошлого века. Состоял мост из шести главных пролетов по 114,5 м и двух береговых. На разработку проекта автор потратил всего четыре месяца. Этот мост приобрел мировую известность. Его модель экспонировалась на Парижской всемирной выставке в 1900 году и получила золотую медаль.

...В этом году исполняется 70 лет, как по амурскому мосту прошел первый поезд. В этом же году исполняется 60 лет со дня смерти Лавра Дмитриевича Проскурякова — профессора Ленинградского института инженеров путей сообщения, человека, воспитавшего целое поколение советских мостостроителей.

Г. ВАЩЕНКО, журналист

Хабаровск

Почтовый ящик

Памятник фронтовым шоферам

В Киеве, на площади возле Дома культуры автомобилистов имени М. В. Фрунзе, в честь 40-летия Победы открыт памятник. На высоком постаменте установлен неутомимый труженик войны ЗИС-5, рядом — изображение лавровой ветви и надпись: «Автомобилистам-вои-нам».

Теперь невозможно сказать.

сколько тяжелых фронтовых километров «накрутили» колеса старого (1940 года выпуска) грузовика. Чьи руки крепко и уверенно держали руль. На дверце символический номер: ВО 14—18, то есть «Великая Отечественная, 1418 дней и ночей».

Назвать этот памятник уникальным нельзя: около трех десятков ЗИС-5 установлено сейчас на пьедесталы в нашей стране. На Украине же мне известны только восемь

Е. СЕВАСТЬЯНОВ, кинотехник Киев Фотоавтора

Читая классиков

Господин Головлев и его прототип

«Глава семейства, Владимир Михайлович Головлев, еще смолоду был известен своим безалаберным и озорным характером,— так характеризовал одного из героев своего знаменитого романа «Господа Головлев ы» М. Е. Салтыков-Щедрин.— Он вел жизнь праздную и бездельную, чаще всего запирался у себя в кабинете, подражал пению скворцов, петухов и т. д. и занимался сочинением так называемых «вольных стихов». В минуты откровенных излияний он хвастался тем, что был другом Баркова и что последний будто бы даже благословил его на одре смерти».

Хотя, кажется, ясно, что литературный образ нельзя отождествлять с его реальным прототипом, это художественное описание бросило тень некоторого легкомыслия на отца писателя, отдельные черты которого были использованы сатириком при создании образа Владимира

Головлев а. И только в наше время анализ документов салты-ковского архива прзволил известному советскому литературоведу С. Макашину показать, что отец писателя Евграф Васильевич Салтыков (1776—1851) был личностью незаурядной. В отрочестве он получил отличное домашнее образование, призванное подготовить его «к государственной службе по дипломатической части». А записавшись сержантом в лейб-гвардии Преображенский полк, Евграф Васильевич не только прошел общеобразовательные предметы и «курс военных наук», но и изучил четыре языка — немецкий, французский, английский и голландский. Однако воцарение Павла I положило предел его честолюбивым замыслам: в 1797 году Салтыкова исключили из гвардии.

В 1801 году он составляет из разных источников, переводит и издает со своими примечаниями трехтомный «Курс военной архитектуры» и преподносит его новому царю Александру I в надежде «быть определенным в свиту его величества». Но эти надежды были обмануты: несмотря на ходатайства племянника Суворова, известного в Петербурге «графа-графомана» Д Хвостова (отсюда намек на знакомство с Барковым в «Гос

подах Головлевых»), царь направил Салтыкова переводчиком в коллегию иностранных дел. Сравнительно небольшое жалованье не могло поправить пошатнувшееся материальное положение семьи, и по настоянию матери Евграф Васильевич занялся поместьем. Но из его хозяйственных затей ничего не вышло, и в 1805 году он снова поступил на службу в Московский архив коллегии иностранных дел.

Живя в Петербурге, Москве, а потом с 1816 года в вотчине Спас-Угол, Евграф Васильевич много времени уделял литературным и научным занятиям. Так, он перевел с французского известную повесть «Жизнь славнейшего моряка капитана Кос-сарда», Фенелонобы «Похождения Телемака», сочиняет и сам стихи, находящиеся, увы, вне литературы. Но особенно интересно то, что наряду с литературными опытами в его архиве сохранилось немало научных работ. Отставник занимался теоретическими исследованиями по механике и астрономии, переводил с немецкого «Трактат по артиллерии», статьи об астрономических приборах, математических и физических опытах из знаменитой «Энциклопедии» Дидро и Д'Аламбера, из «Универсального лексикона» Цедле-

ра, делал массу конспектов и выписок из иностранных источников.

О том, что такие люди встречались тогда нечасто, свидетельствует интерес, проявляемый к Салтыкову современниками. Один из них — писатель И. Беллюстин — дважды специально приезжал в Спас-Угол и впоследствии рассказал в своей «Записной книжке пешехода» об этих встречах с Евграфом Васильевичем. «Еще во время службы он успел приобрести все, что только ученые Франции и Германии произвели лучшего; и с ними-то беседовал теперь он, осудивший себя на самое глубокое уединение. По временам занимался он механикой, которую особенно любил в дни своей молодости...»

В любой европейской стране имя такого человека заслужило бы, по крайней мере, упоминания в национальных биографических словарях. Но в царской России, не ценившей своих одаренных людей, Евграф Васильевич Салтыков как переводчик и любитель естественных наук был прочно забыт и сохранился в памяти потомков только как прототип Владимира Михайловича Головлева — помещика-самодура и озорника

г. котлов.

инженер