Техника - молодёжи 1988-04, страница 52

а меч. Четверо разом бросились н

пиком ударила по доспехам Лоь

него. Через минуту од| другой катился с обрыва, пятная валуны красным, а двое, побросав рукоятки перерубленных мечей, бежали по тропе вниз.

Лонг поднял к глазам меч. Лезвие было чисто, только булатная часть потускнела от крови. Вернул меч в ножны. До сих пор никто не нападал на него по эту сторону Перевала. Конечно, он заранее знал, что не попадет к Ториксу в мирное время, но чтобы враги оказались здесь?..

Дом был окружен. Три десятка воинов обстреливали его из-за деревьев зажженными стрелами. Каменные стены гореть не могли, сопротивлялась пламени и засыпанная землей крыша. Но уже пылала трава под окнами, занялась дверь. Из дома в нападавших тоже летели стрелы, несколько неподвижных тел лежало на открытой площадке.

Лонг ринулся вперед. Его страшный меч поспевал всюду и

Дверь дома распахнулась, оттуда с копьем в одной руке и мечом в другой выпрыгнул Торикс. Они пробились друг к другу, и Лонг сразу успокоился. Стоя спиной к спине, они отражали наседавших, и те вдруг заметили, что их осталось едва десяток, остальные лежат без движения, и кто-то закричал от страха, кто-то бросился прочь, поляна опустела, а Торикс, схватив чужой лук, метал вслед бегущим стрелы.

Потом из дверей вышла Констанс. Она была прекрасна и молода, только возле глаз лучились морщинки, и в волосах

Лонг поклонился и поцеловал ей руку.

— Кажется, я поспел вовремя,— сказал он.

— Они идут и идут,— глухо промолвил Торикс,— Никто не знает, сколько их и откуда они пришли. Ты застал нас случайно. Если бы не эти,— Торикс кивнул на трупы,— мы бы ушли еще утром. Мы задержались, чтобы закопать то, что

— Тогда надо поспешить,— сказал Лонг.

— Сейчас пойдем, но мне надо добежать до соседей, посмотреть, успели ли они, а ты пока следи, чтобы никто не подобрался незаметно.— Торикс поднял с земли копье и скрылся за деревьями.

«Вот так.— подумал он.— Я не нападаю на врага в призрач-

люблю. Я удобно скрыт волшебным зеркалом, поэтому здесь, всюду и во все времена Констанс угрожает гибель».

Констанс подошла к Лонгу, положила на землю охапку собранных стрел. Присела на корточки, заглянула в лицо.

— Не тревожься,— сказала она.— Прежде бывало хуже. Конечно, кочевники прорвались в долину, но смотри, никто из

- Этон.

лЛон

..Ор-

1Й раз. °^Э ° опушенную

ды Владыки идут на Перевал, а я укл му у вас так плохо. Констанс, я пришел

Констанс выпрямилась, положила голову Лонга, провела по волосам.

— Знаешь.— сказала она,— я всегда была хорошей женой Тору, я родила ему семерых сыновей, старшие уже могут сражаться, но все-таки иногда я жалею, что когда-то ты не увез меня к себе. Дружба с Ториксом оказалась для тебя важней.

— Важней всего для меня ты.— чуть слышно произнес Лонг,— Если бы я увез тебя, ты бы исчезла из этого мира.

Лонг поднялся, и Констанс, смутившись вдруг, отошла и вновь принялась собирать разбросанное по траве оружие. Лонг молча стал помогать ей.

Торикс с копьем в левой руке показался на тропе. Правой он прижимал к груди маленького белого козленка.

— Там никого нет! — крикнул он издали.— Все ушли, а малыш отстал.

И Лонг подумал, что в этой грубоватой бережности ко всем, кто не враг, лучше всего виден настоящий Торикс.

— Ты идешь с нами? — спросил Торикс.

— Нет,— ответил Лонг.— В моих горах тожр нашествие, они хотят прорваться через Перевал, поэтому я должен драть-

— Жаль,— эхом откликнулся Лонг.

Не моргая, он смотрел вслед уходящим. Уходил друг, и уходила любимая. Теперь ждать нечего. Сила и надежность Торикса. возможно, будут доходить к нему через границу, а вот Констанс он больше не увидит. Никогда.

Странное чувство испытывал он к этой непостижимой женщине: то юной, то умудренной годами, но всегда и во все времена удивительно прекрасной. Даже безнадежной его любовь назвать нельзя. Так можно в юности любить нереального, выдуманного человека. Но здесь все оказывалось наоборот: во Вселенной не было ничего реальней Констанс, а вот Лонг принадлежал бреду, бурлящему по ту сторону Перевала.

Четвертый день не наступил.

Давно пришло время утра, но солнце не взошло, и небо беззвездно чернело. Зато внизу, где начиналось Предгорье, света было достаточно. Что-то пылало и, рассыпая искры, рушилось, проплывали раскаленные голубые облака, и тысячесве-човые прожектора взрезали клинками лучей столбы кипящего дыма. Там шел бой.Впервые пригоряне сражались без Лонга.

Лонг стоял у стены замка и ждал, когда внизу затихнет пышный и кровавый фейерверк, устроенный расточительным Владыкой. Вооб'ще-то конца сражения можно было и не ждать, решение принято, выбора нет, но Лонг медлил. Он знал, что не устоит в единоборстве со всем нижним миром и прятаться за зеркалом тоже не имеет права. Перевал, прежде недоступный, теперь не сможет удержать ополоумевшего

Перевал вместе с границей, чтобы войскам просто было некуда идти. Но чем бы ни кончилось дело, завтра хранитель Перевала будет уже не нужен.

Лонг ждал, жадно вдыхая жгучий, пахнущий гарью воздух. Ему не было страшно, но сильнее страха сковывало простое, истовое желание жить. Пусть только здесь, не видя Констанс, пусть даже у самых ног Владыки, но все-таки жить, знать, видеть. И он использовал подаренную ему отсрочку для того, чтобы дышать до боЛи холодным дымным воздухом.

Раскаты сражения приближались. Владыка теснил непокорных, собираясь, вероятно, устроить завершающую бойню у стен замка. Вскоре появились отступающие. Отступающие, но не бегущие. Женщины Предгорья шли, побросав вещи, скот, вели только детей и волокли раненых. Здоровых мужчин не было, они оставались там, где накатывалась смертоносная лава наступающих.

Беженцы натолкнулись на зеркало. Они не нападали, не били, не угрожали, поэтому зеркало просто не пустило их, оттолкнуло мягко, но решительно. Сразу поняв, что дальше дороги нет, обреченные остановились. Кто-то еще пытался укрыться среди камней, часть лихорадочно принялась рыть траншеи, но большинство просто опустилось на землю.

Воинство Владыки поднималось по склону. Не армия, не орда, а туча, сплошная волна тел и дурмана. Бронированные самопалы, фыркающие огнем гады, кривоногие уродцы, вооруженные отравленными кинжалами, нечисть, прозрачная до голубизны, а позади — тяжело шагающие электрические черепахи инверторов. Здесь они не могли работать по-настоящему и были просто балластом, но. когда их включат у Перевала. тогда оружие людей станет бесполезным, а бессмысленная нежить агрессора обретет убийственную силу.

Волна катилась судорожными рывками, словно огромное безмозглое существо, порой останавливаясь, а то и отступая. Сначала казалось, это происходит лишь оттого, что наступающие давят и к меч а т друг друга, потом Лонг заметил оборонявшихся. ⁹

Горстка чем попало вооруженных людей сдерживала потоп. Их вел высокий и худой, чем-то похожий на самого Лонга воин. Вот он, что-то неслышно крича, сорвал с пояса круглую самодельную бомбу, швырнул ее в разинутую пасть ползущей на черных шипах рыбы. И тут же сам упал на землю. Из рассеченного горла горячим фонтанчиком хлестнула кровь.

Лишь теперь Лонг понял, что значат ржавые пятна на повязках и одежде, увидел алые струйки, сочащиеся из-под ладоней, зажимающих раны.

— Они живые! — закричал он.— Пропусти их!

Труддум, сжавшийся в комок в недрах своего аппарата.

54