Техника - молодёжи 1995-08, страница 61

Однажды...

ПРИЕМЫ ШАФАРЕВИЧА

Профессор Р.Шафаревич — отец известного математика, академика РАН — преподавал теоретическую механику в Московском энергетическом институте. Его чрезвычайно раздражали студенты, которые считали, что успешная сдача экзаменов зависит не от знаний, а от счастливо вытянутого экзаменационного билета. В таких случаях он применял два приема. Убирал все билеты со

стола, оставляя только один, и любезно предлагал:

— Выбирайте, молодой человек!

Или оставлял только два билета, положенные друг на друга. Если студент норовил вытащить нижний, Шафаревич укоризненно говорил ему:

— Берите верхний! Ведь когда приходите в гости, вы же не стараетесь вытащить из стопки блинов самый нижний! □

«БЫСТРЕЕ ОШИБАЙТЕСЬ!»

В 1830 г. в Копенгагенском университете состоялось большое торжество: знаменитому датскому физику Хансу Эрстеду (1777 — 1851) вручались почетные дипломы нескольких европейских академий (в том числе иностранного почетного члена Петербургской АН) за открытия в области электричества и магнетизма. В кулуарах собрания, помимо всего прочего, говорили и о том, что с Эрстедом очень трудно работать, ибо он буквально загонял своих

помощников, нещадно понукая их: «Быстрее, быстрее», — и вслед — еще что-то неразборчивое.

Наконец, один из гостей решился спросить самого Эрстеда, что заставляет его спешить в работе? Не забота ли о всеевропейском престиже его родины?

— Нет, подобные высокие помыслы мне как-то не приходили на ум, — признался ученый. — Просто в этой области науки накоплено столь мало данных, что я подгоняю коллег словами: «Быстрее ошибайтесь...» Ведь именно благодаря атмосфере спешки они за короткое время собирают такое множество наблюдений, что мне остается только, анализируя их, быстро находить путь к правильным выводам! □

Узелок этимолога ДЕНЬГИ

Этот термин «Краткий этимологический словарь русского языка» Н.М. Шанского и др. производит от тюркского слова тенга — серебряная монета. Позволим себе не согласиться с таким толкованием. Скорее всего, деньги ведут свое начало от серебряной древнеримской монеты денарий (дневная плата работника), со временем превратившейся в Италии в дана-ро, а во Франции — в денье.

Римский император Константин Великий в IV веке ввел монетную систему, основу которой составлял золотой солид — «массивный». Тогда же начали чеканить серебряную монету милиа-ренза: тысяча их приравнивалась по стоимости к одному фунту золота. Это название дошло до наших дней в португальских миль-рейсах. Способ же приравнивания определенного количества серебряных монет к фунту золота угадывается в наименовании английского фунта стерлингов.

С течением времени названия главных монет переносились на разменную монету. Фунты — либра—в Италии превратились в лиры, а во Франции — в ливры. Первоначально золотой солид постепенно стал итальянским сольдо и французским соль, а потом су.

Названия многих монет происходят от нанесенных на их поверхности изображений. Так, знакомая всем копейка, укоренившаяся на Руси с XVI века, идет от изображения всадника с копьем; широко распространенные в Европе кроны — от изображения королевских или императорских корон; шиллинги (шильдлинги?) — от изображения щитов — шильдов.

В XII веке в Западной Европе появились дукаты: их начал чеканить первый сицилийский король Рожер II, происходивший от герцогов — дуков — Апулии. Иногда их называли еще флоринами по месту чеканки во Флоренции.

В 1486 г. графы Шлики, владевшие знаменитыми серебряными рудниками в Иоахимстале, приступили к выпуску так называемых ио-ахимсталеров, которые со временем для краткости стали именовать просто талерами. Отметить этот факт следует хотя бы потому,

что впоследствии австрийские талеры превратились в американские и мексиканские доллары!

Кстати, любопытный факт: от талера происходит русское слово талерка, затем тарелка. Так что, получается, взлелеянная и усиленно пропагандируемая ныне мечта о том, как западные доброхоты преподнесут нам доллары на тарелочке, если вникнуть в суть, есть самая что ни на есть настоящая тавтология. □ В.ПРЯДИЛЬЩИКОВ, инженер

Узелок на память МАСТЕРА ЗАВТРАШНЕГО ДНЯ

В трудах по истории химии часто пишут: главная заслуга Лавуазье состояла, дескать, в том, что он первый принес весы в химию! Но чьи именно весы он принес? Кто изготовил их? Кто придумал все те ухищрения взвешивания, без которых была бы недостижима требуемая точность?

Все это сделал парижский механик Фортен, которому Лавуазье заплатил за изготовление нужных ему весов 600 ливров.

У всех на слуху телескоп Галилея, телескоп Кеплера, маятниковые часы Гюйгенса. Но лишь специалисты, да и то не все, знают, что телескоп Галилея, поразивший тогдашнее общество, был сделан искусными руками стеклодува и шлифовальщика стекол Бацци; что телескоп Кеплера из

готовил мастер Шейнер, а часы Гюйгенса — Тюре. Ученые лишь объяснили им, что надо сделать...

А теперь представьте, что к мастерам XVII века пришли Ремингтон, Дизель, Зингер и Циолковский и сказали, что нужно сделать. Не появились бы пишущая машинка, дизель, швейная машинка и ракета на 200 — 300 лет раньше? Мысль отнюдь не фантастическая. Выходит, мастера — это такие люди, которые уже сегодня могут сработать машины и сооружения далекого будущего. Им только никто не говорит, что именно надо! Выходит, не так уж не прав был щедринский герой, который на вопрос: почему русские не изобрели порох? — убежденно отвечал: приказа не было! □ Г. КОТЛОВ, инженер

Сочинение на тему... ЗАРОДЫШИ НАУКИ

Много лет назад, работая над книгой о Д.И.Менделееве, я узнал, что

после кончины Дмитрия Ивановича вдова долгое время не знала, куда пристроить его огромную научную библиотеку. Несколько раз предлагала разным российским учреждениям приобрести ее, но, увы, никто не проявлял к этому интереса. Лишь после того, как на очередном менделеевском съезде она заявила, что один из американских университетов готов купить собрание Дмитрия Ивановича, русская химическая общественность встрепенулась, изыскала средства на приобретение библиотеки и размещение ее в бывшей квартире ученого в Петербургском университете. Решение поистине благодетельное, ибо с тех пор Музей-архив Менделеева стал настоящим центром русской историко-научной деятельности.

Размышляя над судьбой менделеевской библиотеки, я понял, какой это удивительный феномен — собрание книг и бумаг выдающегося исследователя. Ведь личная библиотека — как бы продолж'

души и мозга творца. В ней отражены плоды его изысканий, замыслы, планы будущих работ и те смутные, но плодотворные догадки, которые порой продвигают ученого быстрее и дальше, чем годы кропотливой работы. И даже когда хозяин уходит из жизни, библиотека хранит то, чем жила его душа, и открывает ее сокровища для тех, кто приходит потом.

Дальновидные и грамотны, j-ганизаторы науки всегда понимали, какую могучую жизненную силу хранят в себе подобные библиотеки. И при создании новых научных учреждений — лабораторий, кафедр, факультетов, центров — всегда старались заполучить уже готовые, индивидуализированные книжные собрания, несущие некую органическую цельность, отпечаток личности ее собирателя. Так, основой библиотеки Пулковской обсерватории стала личная библиотека известного немецкого астронома Г.Ольбер-са, приобретенная целиком русским правительством. Вместе с ней в России оказался редчайший астрономический ежегодник XV века с рукописными пометками самого Коперника, а также 34 труда И.Кеплера, изданные при его жизни. Это уникальное собрание стало вполне достойным пристанищем и для переданных ему рукописей Кеплера, которые были куплены Екатериной II по совету Л.Эйлера.

Развивающиеся страны, желающие дать толчок развитию своей науки, буквально охотятся за личными библиотеками ученых. Академика Н.Вавилова, посетившего во

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 7 ' 9 5

44