Юный техник 1979-05, страница 22

паемых при помощи растений применяется и в наши дни.

Известно более 60 видов растений, которые являются ботаническими индикаторами, — среди них листостебельные мхи, с помощью которых норвежские и шведские геологи открыли несколько рудных месторождений.

Еще в глубокой древности было замечено, что растения, которые растут нвд рудными залежами, отличаются в своем развитии от растущих на обычных почвах. «На горах, в которых руды или другие минералы родятся, растущие дерева бывают обыкновенно нездоровы, то есть листы их бледны, а сами низки, кривлева-ты, сувороваты, суковаты, гнилы и прежде совершенной старости своей подсыхают», — писал в 1763 году М. В. Ломоносов.

Такое состояние растительности вызвано избыточным содержанием рудных металлов в почве, по-крыввющей залежи полезных ископаемых. Например, от избытка в почве бериллия у сосен вырастают уродливые метелкообраз-ные ветви, урановая интоксикация приводит к нврушению пропорций различных частей растения, возникновению гигантских и карликовых видов, а высокие концентрации цинка подавляют их рост.

Другое дело, если рудная залежь находится на достаточной глубине, тогда концентрация металлов в почве и соответственно в растениях будет небольшой. Растение вырастет вполне обычным, только его ветви, корни и ствол получат рудного элемента, естественно, больше, чем на безрудной, или, как говорят геологи, на пустой, территории. Но не все части растения накапливают тот или иной элемент в одинаковом количестве. Сибирские геологи установили, что такие деревья, как лиственница, ольха и береза, концентрируют золото в коре, корнях, древесине. Содержание золота в листьях и хвое в

несколько раз меньше. А «рекордсменами» по золоту стали ветви, листья и корни болотного багульника, голубики и брусники. Мхи и лишайники оказались наиболее чуткими индикаторами на присутствие руд свинца и^ цинка.

Зная все это — и то, что подмечено древними, и что установлено только сегодня, — геологи могут провести первую подземную разведку, не прибегая ни к буру, ни к сейсмографу.

Перспективную зону делят на квадраты, как в игре в «морской бой». А затем начинают «тянуть» разведочные линии, то есть брать пробы растительности с определенными интервалами. Конечно, для каждой зоны — свои «сигнальщики». Никто не будет искать багульник на Кавказе или в Карелии и т. п.

Параллельно с отбором проб ведут их предварительную обработку прямо на месте, как говорят геологи, «в поле», хотя кругом может быть не поле, а лес. Обработка эта достаточно проста. Собранные образцы растительности сжигают, получают зольный остаток или золу, которую подвергают дальнейшему анализу в специальных лабораториях. Результаты анализов наносят на карту. Если руда есть, то в растениях будет повышенная концентрация химических элементов. Расположение их «обрисует» форму рудного тела или залежи. После этого можно бурить, составлять подробную карту месторождения, считать запасы, строить дорогу, рудник, поселок, а иногда и город.

Такие города уже есть, например армянский Каджаран у мед-но-молибденового месторождения, открытого вот таким биогеохимическим методом.

В. ЗВЕРЕВ, кандидат

геолого-минералогических наук Рисунок Б. МАНВЕЛИДЗЕ

20