Вокруг света 1963-07, страница 47

облепляли лица, ноги скользили по глыбам камней, сырым от сочащейся влаги. От судорожных движений карабкающейся на крутой склон лошади вьюк съезжал назад; приходилось то и дело останавливаться и подтягивать его. Пот лил с нас градом. Ослабевший Бударахча взбирался на кручу, стиснув от боли зубы.

Но вот пройдены последние метры подъема; далеко под нами, за темнеющим на склонах лесом, синеет широкая долина реки Ибинг-гол. Там угадываются белые точки палаток нашего лагеря.

Наступила ночь, когда наша машина увезла Бударахчу в Улан-Батор. Вместе с ним отправили и образцы базальтов. Один из них чернеет сейчас среди пестрых экспонатов на витрине столичного музея.

ВСТРЕЧА НА ПРАЗДНИКЕ

На яркой зелени пойменного луга за ночь вырос белый палаточный городок, плещутся на ветру красно-синие флаги.

Сегодня в долине реки Тэгийн-гол надом: госхоз «Ленинийн зам» —

На площадку, плавно взмахивая руками, подпрыгивая, выбегают борцы.

Схватка окончена Глава праздника преподносит победителю чашу с кумысом и сладости.

Выходят в круг и ребята монголы из нашей геологической партии, успевшие переодеться в борцовские костюмы — курточку и плавки. Подзадоривают и нас, но мы предпочитаем оставаться зрителями.

Между тем у остроконечной горки, одиноко торчащей среди долины, дан старт скачкам. Всадники — девочки и мальчики 7—12 лет, привстав на стременах, пронзительно кричат, подбадривают коней плетками. Лошади лоснятся от пота, пена, как куски белоснежного поролона, падает в траву.

В стороне толпа окружила старика в выгоревшей фетровой шляпе. Он плавно и сильно натягивает высокий тугой лук. Зорко прищурены его глаза — глаза старого охотника. Короткий свист спущенной тетивы, вздох зрителей и деревянный стук стрелы о мишень сливаются в один звук. Старик, смущенно улыбаясь,

ловые порфириты, черные базальты, розовые и красные граниты, серые диориты. Хозяин, польщенный нашим вниманием, доставал все новые и новые образцы, собранные во время кочевок в горах с отарами. Сур-мажава интересовали названия пород, их ценность для хозяйства и науки.

Не обошлось и без курьеза. «Нурс!» — гордо сказал он, высыпав из мешочка на ладонь щепотку чешуек. Нурс, уголь, — мечта каждого монгола, кочующего со стадами. Ведь столько труда тратится, чтобы собрать сухой навоз — эти «степные дрова» для очага...

Как ни жаль было огорчать Сур-мажава, пришлось объяснить, что чешуйки — не желанный уголь, а слюда-биотит, часто встречающаяся в гранитах. Впрочем, крупные листочки слюды — ценный изоляционный материал, в нем нуждается электротехническая промышленность.

Наше внимание привлек обломок пористого кварца. В этой белой жильной породе могут находиться самые разнообразные минералы. И действительно, на одном из сколов под

К перевалу пробирались по едва заметной звериной тропе. Почетных гостей надома принимали в красивом «майхане», подаренном госхозу в честь его 20-летия.

«Ленинский путь» — справляет свое двадцатилетие.

С утра по дорогам и горным тропам потянулись вереницы всадников. Из соседних сомонов прибывали гости на разукрашенных автомашинах.

В больших белых палатках «май-ханах», украшенных синим орнаментом, гостей ждут традиционные угощения: хмельной, прохладный «айрак» — кумыс, творожный сыр, дымящаяся, только что из котла, душистая баранина, сладости и, конечно. чай, без которого не обходится ни одно монгольское застолье.

принимает почетный приз, а лук уже переходит в руки начальника нашей партии Чултэмсурена...

Вечером, после надома, мы сидели в большой юрте арата госхоза Сур-мажава. Хозяин, добродушный старик с темно-коричневым морщинистым лицом, на котором ослепительно белеют пушистые усы, рассадил нас по старшинству. Пока его миловидная дочь обносила нас чаем, Сурма-жав достал из расписного сундука мешочки и свертки. Он развернул их — и мы ахнули: это была настоящая геологическая коллекция! Ли-

лупой блеснула маленькая желтая крупинка — халькопирит, медная руда!

На следующее же утро мы стояли в широком логе, изъязвленном, как оспинами, ямами — следами древних выработок. В небольших отвалах вокруг ям еще сохранились обломки породы с примазками азурита и малахита — окисленной медной руды.

Наши рабочие глубокими шурфами вскрывают старые выработки. Чем глубже шурф, тем больше становилось обломков руды; но слишком далеко проникли древние рудознатцы: рыхлая порода осыпалась, грозила обрушиться. Пришлось отложить работы до следующего сезона.

(Окончание на стр. 49)

40