Вокруг света 1963-07, страница 56

БУГД НАЙРАМДАЛ

(Окончание. Начало на стр. 38)

Окрыленный Сурмажав обещал поднять аратов на поиски руд. Мы с радостью согласились помочь им в поисках, обучить их сбору и простейшему определению минералов.

Чултэмсурен вспомнил старую монгольскую поговорку:

— В горах ветер порывист, да есть где укрыться!

Длинна речь старика, да есть чему поучиться!..

КОМАНДИР КЛАДОИСКАТЕЛЕЙ

Ра многие сотни километров протянулась безбрежная каменистая равнина Гоби — великая пустыня Центральной Азии.

Просторы ее оживают только весной. На северных склонах пологих холмов появляется редкая жесткая трава, пучки чия выкидывают вверх прямые зеленые стебли-тростинки, низенькие кустарники робко разворачивают крохотные листочки.

Небольшие плоские углубления-блюдца заполняются вешней водой, превращаясь в ослепительно синеющие под безоблачным небом озерца. Когда смотришь на них с холма, кажется, что кто-то обвел эти синие пятнышки широкой полосой белой краски. Берега озер — огромные птичьи базары, где главенствуют rv-си и лебеди. Сотни тысяч птиц останавливаются здесь на присал по пути к северу.

Проходит короткая весенняя пора — и пустыня снова безжизненна. Редко-редко точками мелькнут на горизонте изящные антилопы-дзерен^л, пронесутся стремительные сайгаки или пройдет древним путем — глубоко втоптанной тропой — караван верблюдов. Мерно покачиваются вьюки, ползут рядом с караваном раскаленные тени, глухо и надрывно ревут верблюды, словно жалуясь на свою горькую судьбу. Утомленные трудной дорогой погонщики поглядывают на виднеющуюся в мареве цепочку телеграфных столбов; оттуда ветер приносит басовитые гудки тепловозов. По железной дороге, пересекшей Гоби с севера на юг, Дороге Дружбы, как ее называют в Монголии, идут составы с рудой, машинами, станками; мелькают вагоны с разноязыкими надписями; идут длинные вереницы цистерн с бензином из нефтяного города Цзунбаи-на — первого промышленного центра в Гоби.

Наша группа разведывала в Гоби флюоритовое месторождение в самое неприятное для этих мест время года: зимой и ранней весной. Ветер в мороз всегда неприятен, но не легче переносить и песчаные бури холодной весны. Ветер сотрясает стены жилищ, ноет в трубах и щелях, моментально выдувает тепло; тонкая пыль проникает всюду, как бы плотно ни закрывались рамы и двери;

песок и камни настойчиво барабанят в стекла. На третий день такого разгула стихии нервы у людей взвинчены до предела.

Но отсиживаться дома некогда: ждет работа. И вот из маленьких домиков, кинутых в безбрежье пустыни, придерживая рвущиеся из рук двери, выбираются люди: геологи, дизелисты, шоферы, буровики, рабочие. Натянув капюшоны брезентовых плащей, грудью ложась на пыльный вихрь, они с трудом двигаются против ветра.

Гудят паяльные лампы, разогревая застывшие моторы машин. Водовозка, несмотря на предохранительные устройства, быстро обрастает толстыми, свисающими до земли сосульками: ветер щедро разбрызгивает драгоценную влагу.

На участке месторождения ветер разгулялся вовсю. Делать зарисовки рядом с шурфом или канавой нельзя — ветер раздирает страницы журнала на тонкие полоски. Залезешь в выработку, но там воздушный поток подымает со дна канавы песок и мелкие камни, швыряет их в лицо, засыпает бумагу снегом, смешавшимся с пылью. Журнал покрывается слоем грязи... Под стать ветру «ведут себя» и жилы с флюоритом, которые необходимо проследить и нанести на планшет. Они прихотливо ветвятся, сливаются и вдруг пропадают: в этой канаве жила есть, да еще большой мощности, а рядом, через десять метров, флюорита нет и в помине!

На участке гудят моторы буровых установок, ритмично постукивают и с шипением выпускают сжатый воздух компрессоры, буровые молотки вгрызаются в твердую породу, подготавливая отверстия-шпуры для узких пакетов с аммонитом.

На минутку останавливаюсь рядом с пожилым рабочим Доржем, укрывшимся за компрессором. Перекур.

— Слушай, Дорж, отчего это у монгольских сапог носки загнуты кверху?

Дорж, наконец раскурив папиросу, хитро прищуривается.

— Это все ламы придумали: монгол не должен прикасаться к земле, тревожить ее. Поэтому раньше мы боялись разводить сады, огороды, потому и носки у сапог загибали, чтобы не взрыть ими случайно землю. Даже руду из земли добывали пришлые старатели.

На соседней сопке показался взрывник с красным флажком и пронзительно засвистел. Мы бросились в укрытие. Когда отгремел последний взрыв, Дорж, отряхивая с ватника землю, кивнул головой в сторону огромных отвалов свеже-взрыхленной земли:

— А теперь от поучений лам остались только загнутые носки «гуту-лов».

Издали к участку быстро приближался «газик», ветер относил далеко в сторону шлейф пыли. Из машины вышел невысокий плотный человек.

— Сайн байна уу! — радостно приветствовали его собравшиеся рабочие.

Товарищ Дугэрсурен не просто геолог: он первый геолог страны.

...В неграмотной, отсталой дореволюционной Монголии некому было искать несметные сокровища, укрытые в ее недрах.

Уже через год после революции, в 1922 году в Улан-Баторе была открыта первая в стране школа, в которой вместо буддийских канонов детей учили родному языку и арифметике. В числе первых сорока учеников, робко вошедших в белый домик школы, был и Дугэрсурен.

Для мальчика началась новая, яркая, не похожая на прежнюю жизнь.

Три класса начальной школы он окончил за год. Следующий этап — семилетка. Дугэрсурен прошел ее программу за три года. Я спрашиваю:

— Что больше всего вам нравилось из школьных предметов?

Дугэрсурен улыбается.

— Конечно, все, что было связано с природой! Мы ходили с преподавателями на экскурсии в горы, степь, собирали коллекции. У нас были очень хорошие учителя!

Даже по скупым, почти анкетным фразам Дугэрсурена можно представить его путь в науку.

Учеба: зимой — за книгами, летом — в экспедициях, направляемых Советским Союзом по просьбе монгольского правительства для изучения сырьевой базы страны. После окончания Московского геологоразведочного института он был назначен главой Геологического кабинета Комитета наук — первого учреждения геологической службы МНР.

«Перспективы Налайхинского

угольного месторождения как основной сырьевой базы столицы Монгольской Народной Республики Улан-Батора» — в этом определении темы кандидатской диссертации Дугэрсурена облик новой, промышленной столицы. Все больше топлива требуют промкомбинат, мясокомбинат, электростанция, железная дорога и десятки других предприятий, выросших в городе за последнее время.

Геологоразведочное управление при Совете Министров МНР решает сейчас очень трудную задачу: осуществляет геологическую съемку всей территории страны, ведя при этом поиски новых, детально разведывая старые месторождения полезных ископаемых. В первую очередь это месторождения угля, нефти и цветных металлов. Многие геологические работы в стране ведутся с помощью советских специалистов. Дугэрсурен, первый геолог страны, идет в первых рядах отряда монгольских геологов. С каждым годом эти ряды растут, в них вливаются все новые и новые молодые силы.

4 «Вокруг света» № 7

49