Вокруг света 1968-07, страница 14

ливо бежит вдоль берега; снова начинает темнеть, и лес и едва заметные за падающим снегом дальние берега озера исчезают.

Только в эти часы, оказавшись на дороге, понимаешь, что ночной город — это огни, которые объединила ночь, но теперь там, где ночью, казалось, стоит дом темным силуэтом, подсвечиваемая прожекторами, высится буровая вышка. Через километр-полтора — экскаватор с погашенными фарами, и только костер все еще колышется на ветру. И так на многие километры вокруг: костры, стройплощадки, и только где-то слева, внизу, за лесом, виднеется маленький «пятачок» поселка... Ночь ненадолго отступила, и день, разрушив то, что ночью казалось единым, обнажил детали, которые дополнили впечатления о людях и стройке.

...Чтобы попасть в новый город, сворачиваешь с шоссе и идешь вдоль дороги, не нанесенной пока ни на одну из карт. Впереди зеленый густой ельник. И в нем среди деревьев на белом снегу стоят оранжевые вагончики строителей. На некоторых из них надписи: «Магазин», «Клуб», «Библиотека»...

Выходишь из ельничка и вдруг видишь, что прямо к обочине дороги подходит теплотрасса. Трубы, уложенные в траншею, тянутся вдоль дороги по направлению к городу. Через каждые двести-триста метров вдоль трассы стоят компрессоры, машины, редкие зеленые вагончики. Догорают костры. Правда, костры уже настоящие, дровяные, не из солярки, и дым от костров доносит запах свежей смолистой ели. Идешь вдоль дороги, и вдруг из глубины траншеи неожиданно взлетает сноп сварочных искр и с треском и шипением падает, рассыпаясь по снегу. Впереди виднеются лес и высоко над ним, доставая небо, стрелы подъемных кранов. А если вглядеться, то можно различить под кранами серую полосу крыш, как черточку горизонта под сумрачным, вечереющим небом...

Постепенно, ближе к лесу, дорога становится шире, ровнее. Трубы теплотрассы уходят под землю, и дорога начинает собой будущий широкий проспект, уходящий пока вырубленной просекой далеко вперед, к сопкам. По обе стороны дороги заложены фундаменты. Входишь в город, и слева открывается отстроенный квартал, крыши домов которого были черточкой горизонта, а

12

справа — начатые и строящиеся, с голосами каменщиков, постукиванием мастерков и скрежетом лебедок, фундаменты и этажи будущего города. В окнах некоторых домов горят прожекторы. Стекол еще нет, и в оконных проемах иногда видны освещенные спины и лица строителей.

На первом построенном доме висит табличка: «Нивский проспект». У следующего дома прибит к столбу квадратик автобусной остановки, желтый, без номеров. На перекрестке проспекта и будущей улицы, а пока разъезженной машинами колеи, стоит новенький газетный киоск. Девушка, проходя мимо, посмотрелась в стекло пустого еще киоска, поправила волосы под платком, пококетничала, как перед зеркалом, и скрылась за деревьями.

Со стороны шоссе подъехал грузовик, и рабочий из кабины, увидев прораба, закричал:

— Давай людей!

И молодые ребята разгружали ящики с петлями для дверей.

Обойдя квартал по лесной тропинке, я спустился к реке. Чья-

то одинокая лодка тихонько звенит цепью, на борту ее вырезан ножом якорь. Я подошел, сел в лодку и долго смотрел на снег, падающий в воду, и прислушивался к звукам. Казалось бы, должно быть тихо в природе: неслышно падает снег, нет ветра, и молчит лес, но над всем этим белым великолепием раздаются голоса, рычат моторы, и кажется, содрогается земля от того, как человек вгрызается в нее, чтобы прочно и навсегда поставить здесь дома, станции, заводы...

ПРОЗА

На промплощадке готовили участок взрыва. Возле буровой машины я увидел паренька в солдатской шапке, подошел к нему. Ревели моторы компрессоров, и парень, стоя у пульта, регулировал подачу воздуха. Вдруг бурильная установка задрожала. Когда вибрация усилилась, парень остановил машину и сплюнул:

— Дьявол, опять в скале трещина!

— Давно работаешь?

I к