Вокруг света 1975-12, страница 22

свежих продуктов питания пробивают себе путь на север. Полки забиты консервами, расфасованными товарами и сладостями. Свежее молоко доставляется только по спецзаказу. А основные, самые ходовые товары стоят в два раза дороже, чем на юге...

Пока мы шли по поселку, Билли рассказывал:

— Эти дома построили канадские власти. Самые новые сооружены десять лет назад. Ни электричества, ни отопления, ни водопровода. Конечно, они лучше, чем палатки, но сейчас нам нужно больше жилищ. У нас уже есть план застройки, и следующим летом мы собираемся построить первые два десятка домов.

Мы вошли в общественный центр поселка — старую каркасную постройку белого цвета. Усевшись за грубо сколоченный стол, Даймонд рассказал, что у каждой группы кри существуют свой вождь, свой делопроизводитель и вдобавок административный совет. Чтобы объединить силы, несколько групп организовали единый Большой Совет Кри и выдвинули Билли его главой.

— У индейцев демократия, — продолжал он. — Десяти голосов достаточно, чтобы назначить перевыборы. Меня избрали в 1970 году. Мы в родстве с индейцами кри из США и с канадского Запада. Но их вожди — почтенные старцы. Мы же нацелены на молодежь, всеобщее образование и поголовное знание английского языка. Это необходимо для контактов с правительственными чиновниками и строителями гидроэнергокомплекса. Мой отец, — добавил Билли, — тоже был вождем, и он верил, что ключ к нашим проблемам — в образовании. Но и здесь опять-таки полно нерешенных проблем. Может, вам поговорить с нашим школьным начальством?

С Джоном Мердоком я встретился во вполне современной, правда, состоящей лишь из четырех классных комнат школе. Мы устроились в тесной директорской, и за чашкой кофе он поведал мне о переменах в здешней системе образования.

■— Канадский департамент по делам индейцев держит контроль над школами и определяет программы, — начал Мердок, — Сейчас поговаривают о том, чтобы распределять фонды непосредственно между отдельными индейскими племенами, которые

и будут содержать свои собственные школы.

Я знал уже, что первоначально правительство создавало всю систему образования для того, чтобы строить культуру по европейскому подобию. Посещение было обязательным, а наиболее способных детей посылали в интернаты. И сейчас еще в некоторых семьях родители в сентябре прощаются с детьми до июня.

■— Здесь, в Руперт-Хаусе, мы пробуем новую систему. Основы преподаются на языке кри, потом вводим английский, но двуязычное обучение остается вплоть до самого выпуска. В программу занятий входит изучение традиционного образа жизни. Каникулы совпадают с сезоном охоты на диких гусей или вообще начинаются с открытием весенней охоты. Так что дети сопровождают родителей, когда те уходят на промысел в леса. Мне кажется, что эта программа более действенна.

...Посторонним поселок предстает обманчиво спокойным. Группки девчонок и мальчишек плещутся в реке, мужчины, укрывшись в тени пристани, ведут бесконечные партии в шашки.

Но, присмотревшись, замечаешь вторжение сегодняшнего дня буквально в каждое хозяйство. Готовят здесь на печках, дрова для них запасают в заречном лесу. Часами выискивают стволы, тащат к реке и отбуксировывают их на каноэ к поселку. А когда мужчины перетащат бревна на плечах поближе к жилищам, вся семья принимается пилить, рубить и тщательно укладывать поленья.

В августе кри готовятся к выходу на промысел. Бродя по поселку, я заметил, что старые снегоступы отремонтированы, новые закончены, в полном порядке и прочее оснащение и одежда.

Около дома Минни Мор пыхтела загруженная по самую крышку стиральная машина с бензиновым мотором. А в доме пухленькая приветливая Минни, весело напевая, вышивала узоры на варежках и мокасинах. Я поразился яркому цвету бус, украшающих мокасины.

— Индейцы обычно расшивали ракушками и камешками, даже ягодами, — говорит Минни. — А теперь мы заказываем бусины в Монреале. Белые охотники, действительно, любят варежки и мокасины из лосиной кожи, и я делаю, сколько успеваю. Здесь мне больше не на чем заработать.

КАК «ПОПАЛСЯ» ДЯДЯ ФИЛИП

В один сонный воскресный полдень всем семейством мы поплыли на каноэ на другой берег реки Руперт. Чуть дальше устья, на побережье бухты, была рыбацкая стоянка. Познакомившись с тремя семьями, живущими в пяти вигвамах, я стал расспрашивать морщинистую Минни Хестер (среди кри почему-то множество Минни), зачем она перебралась из поселка сюда: хлопот много больше, а расстояние — рукой подать?

— Мы спасаемся здесь от шума и суеты, — был ее ответ.

В отличие от пришлых, индейцам разрешено ловить рыбу сетями. В теплый сезон женщины вяжут крепкие нейлоновые сети с ячеями в два дюйма. Поплавками служат трехфутовые чурбаки, а грузилами — булыжники; сети забрасывают поблизости от берега. По два раза в день из них вынимают до дюжины окуней, сигов, а иной раз и щук.

Кинув собакам рыбьи головы, Минни повела нас в свой коптильный вигвам — мичвоп. В теплое время года здесь коптят рыбу на зиму. В центре вигвама пылал огонь, окруженный кольцом камней. Дым заполнял мичвоп и медленно выползал в дыру на потолке. Все пространство вигвама заполняли шесты с нанизанными на уровне человеческого роста расплющенными тушками окуней; рыба вялилась уже несколько дней.

Осенью залив Джемс — место сбора сотен тысяч гусей, в основном серых, меньше — белых, на их миграционном пути к Миссисипи и дальше на юг США. Весной здесь — место последней кормежки гусей, главным образом канадских, перед их отлетом в Арктику. Гусиные «посиделки» позволяют кри запасать тысячи фунтов мяса и отличного гусиного пуха, который идет на подушки, одеяла и перины.

Охота на гуся по плечу не каждому. Я сам убедился в этом, когда осенним унылым утром молча и неподвижно лежал на дне каноэ с Билли Даймондом, пережидая те тягучие и знобкие минуты, что предшествуют рассвету.

Джимми Вискичан управлялся с подвесным мотором. Он вел лодку вниз по реке Руперт, прямо навстречу шторму. Волны бросали каноэ, и суденышко носом пронзало валы трехфунтовой высоты. Тугой ветер срывал побелевшие верхушки волн и добро

20