Вокруг света 1985-02, страница 48

жиданно мой товарищ поплыл в сторону от намеченного маршрута. Я за ним. Недалеко от волнолома мы зависли над непонятным предметом. А когда рассмотрели его, поняли, что это стабилизатор торпеды. Бурая ржавчина и водоросли покрывали его поверхность, неподвижно застыли винты, погнулось рулевое управление. Рядом мирно плавали рыбки-зеленухи, и на наших глазах крупный краб скрылся в лабиринте конструкции стабилизатора. Не верилось, что здесь притаилась смерть... Мы сфотографировали неожиданную находку. Можно было предположить, что торпеда не менее чем на две трети вошла в грунт. Потом наши снимки помогли специалистам обезвредить притаившуюся опасность.

А вот другая встреча — тоже с историей, но уже далекой.

...Таманский залив Черного моря упирался в плоский глинистый берег. Повсюду видны отвалы рыжей породы у квадратных ям — раскопов. Здесь работают археологи.

Примерно две тысячи лет назад на этой выжженной земле был цветущий город. Но время и море поглотили его. Нас, аквалангистов и археологов, интересует та часть города, которая осталась под водой.

Раскоп находится на глубине трех метров. Это колодец два на два метра с откосами, укрепленными досками. Колодец роют легководолазы, аккуратно разрыхляя в нем грунт, а после этого земснаряд отсасывает на поверхность смесь воды и грунта. Ее процеживают через огромное проволочное сито, подвешенное на рыбачьих байдах. На сетке остается много всякой всячины, в основном наносные породы, которые скрыли под собой город. Иногда нам везет — на сетке яркой глазурью поблескивают черепки древней посуды.

Утром, когда вода в раскопе еще прозрачна, я спускаюсь в подводный колодец. На дне меня встречает стайка рыб. Снимаю все: края раскопа, дно и открывшиеся после оседания мути предметы. Снимать с каждым днем все труднее: углубляется раскоп — уменьшается освещенность, сложнее маневрировать.

Как-то мы увидели на пленке крутой бок крупного сосуда. Работу с лопатами и последующую откачку пульпы сразу прекратили — пришлось вручную, скребками и совочками, откапывать находку. Это была прекрасно сохранившаяся амфора. В другой раз мне удалось сфотографировать предмет, напоминающий заварной чайничек с широким горлышком и изогнутым хоботком, но без ручки. Повреждение? Или так и должно быть? Оказалось, что я нашел светильник прошлых времен...

Каждая подводная экспедиция сталкивала нас то с одной областью знаний, то с другой; но была одна наука, которую, занимаясь подвод

ной съемкой, следует изучать особенно серьезно,— биология моря.

...Как-то, работая у островов в Японском море, я повстречался с осьминогом.

Нам нужно было сфотографировать садки для мидий, поставленные биологами у прибрежной скалы. В тот день течение и ветер не позволяли точно выйти на место, где стояли садки, и приходилось буквально обшаривать морское дно. Плавали по кругу, удерживаясь за якорь капроновым поводком. Проверим один участок и, переставив якорь, переходим к следующему.

Плыву я на шнурке, смотрю вправо и влево — не проглядеть бы садки! Грунт — мелкие камни, покрытые тонким слоем ила. Будто специально позируют морские звезды, застыв в самых неожиданных позах. В ложбинках — пустые створки приморского гребешка, ребристые блюдца раковин. Мимо неторопливо проплывают окуни. Вокруг сумрак, прохладно и как-то неуютно: окраска животных и растений монотонная, буро-зеленая...

И вдруг я увидел на дне нечто вроде прямоугольника из камней, похожих на обломки кирпичей. Вспомнил: такие геометрически правильные формы из камней, по мнению некоторых специалистов, сооружают осьминоги...

Запоминаю место.

Около одинокого камня мы замечаем клубок щупалец с бледно-розовыми круглыми бляшками. Спрятаться осьминогу не удалось: под камнем не было лазеек. Ребята не без труда завладели всеми щупальцами. Осьминог отпустил камень, за который держался, обвил тела аквалангистов. Так, общим клубком, они и всплыли на поверхность.

Для осьминога приготовили небольшую яму, залили ее водой. Наш пленник был явно напуган и беспомощно распластался по дну. Он не знал, что намерения у нас самые мирные: спрута ожидала морская лагуна, в которой он должен был продемонстрировать перед фотоаппаратом свой стиль плавания. Мы знали, что плывущий толчками моллюск выглядит как настоящий реактивный снаряд: его щупальца вытянуты в упругий пучок, а голова уверенно рассекает воду. Попав в родную стихию, осьминог осмелел. Вскоре я начал фотосъемку.

Моя вера в полезность подводных погружений появилась в день первого знакомства с глубинами Белого моря, и уверенность эта, как пружина, уже много лет толкает меня в морскую толщу. Наша работа нужна и океанологам, и биологам, и портовикам. С каждым новым погружением я все отчетливее осознаю, что иду под воду пусть за маленьким, но открытием, которое не только мое, оно — общее, наше.

СОБАКИ ПОМОГАЮТ ГЕОЛОГАМ

Еще около 450 года до нашей эры Геродот сообщал о том, что жители Индии в поисках залежей золота обращают внимание на муравьев. При рытье нор они якобы выбрасывают на поверхность песок, содержащий драгоценный металл. Однако не исключено, что в основе этого сообщения, когда-то вызывавшего сомнения, лежат подлинные факты. Более 400 лет назад Агрикола писал, что полезные ископаемые могут «заставлять растения издавать зловоние и вызывают другие симптомы у растений и животных».

Четверть века назад американский геолог X. Кеннон обратил внимание на многочисленные факты отравления домашнего скота, поедавшего растения рода астрагаловых на плато Колорадо. Анализ показал, что эти растения обладают способностью накапливать в себе большое количество высокотоксичного селена из почвы. Но селенсодержащие породы часто «сигнализируют» о наличии урана. И Кеннон высказал предположение о присутствии здесь этого радиоактивного элемента. Впоследствии он и был обнаружен.

Сотрудник Геологического управления Финляндии пошел чуть дальше. Он стал дрессировать собак на поиски сульфидов и залежей рудных месторождений. Немецкие овчарки с их весьма тонким обонянием подтвердили свою способность обнаруживать выветривания сульфидов в каменистой местности на расстоянии нескольких метров от источника и даже под поверхностью. После двухлетнего обучения собака по кличке Лари на поле в три квадратных километра обнаружила 1330 отдельных, содержащих сульфиды камней. Некоторые из них были закопаны более чем на 20 сантиметров. «Соревновавшийся» с ней геолог за то же самое время смог найти лишь 270 камней, и то лежащих на поверхности. Тем же летом Лари «открыла» выходы пиритов и серного колчедана. В результате последующего бурения было найдено рудное тело меди, имеющее экономическое значение. В благодарность собака получила четыре сосиски. Сейчас в Финляндии и Швеции насчитывается немало собак, «состоящих» на геологической службе.

46