Юный Натуралист 1973-11, страница 12

мшсишшш ю&ттшь

^ НОЯБРЬ ^

Угасла пора ярких осенних красок. Кажется, недавно пузырили землю сплошные дожди, щедро пополняя мутные лужи, а в потемневшем от сырости небе тянулись последние клинья журавлей. И только робкий луч нежаркого солнца заглядывал в березовую рощу, пытался приободрить лесных жителей. А теперь у осени ничего не осталось: все смолкло, попряталось. Один непоседа-ветер отыщет где-нибудь съежившийся жухлый лист и гонит его по пустым дорогам. Вот-вот тяжелые хмурые тучи просыплют на деревья первый снег. И тогда откроет свои секреты белая тропа.

звкэ

Продолжительная оттепель прогнала первую порошу, куда ни глянь, чисто осенние виды. И столбик термометра подрастает, обещая застойное потепление. У ив набухли и посветлели почки: ослабли кроющие чешуи, приоткрылись. Конечно, никакое предзимнее тепло древесный лист не распустит, ведь деревья сейчас находятся в глубоком покое.

Отлетают вдаль последние пернатые странники — утки и чайки, и будто на смену им пожаловали пилигримы Арктики. Таежных птиц — зимовщиков прибывает только в среднюю полосу России не менее пятнадцати видов. Весело приступают к зимовке снегири, свиристели, пуночки. И конечно, не замедлил появиться щур — один из самых ярких пернатых постояльцев. Возвратился наш зимний друг, значит, недалеко до молодецких морозов, до настоящего снега. Крупный, коренастый, добродушный щур пленяет натуралистов размеренным, спокойным образом жизни. Посмотрите на него, когда он восседает на рябине, увешанной кистями рдяных ягод. Важный, сановитый гость не торопясь склевывает подношение примолкшего сада и к тому ж забавно напевает. «Влю-влю-влю», — доносится живой голосок неведомо откуда занесенной флейты. И, встрепенувшись, румяная птаха тихонько заладит: «Шу-у-ур, шу-у-ур». Так и есть, свое имя выговаривает.

Смотрины зимушки-зимы. Песчаные почвы сильно закаменели. Лед, было сошедший с пруда, опять затянул водное зеркало. Теперь-то уж надолго, даже реки лубенеют. Пора! А за морозами вьюги приспели. Завыли удало, раскатались свитками на затверделых дорогах, и, глядишь, зима встала на ноги. Глубокий снег заволок поля и перелески, сразу преобразив окрестный ландшафт.

Белая тропа — открытая книга следопыта. Когда ж, как ни теперь, подсмотреть за жизнью обитателей наших лесов и открытых пространств! Вот цепочка лисьего нарыс-ка: чутко, с хитринкой навестила огневка-кума поселения полевок. Она ль до мышей не охотница! Когда ж на лисьем пути возник заячий след — малик, кумушка подалась попировать косым. И попировала бы, если бы заяц вовремя не снялся с жировки — сидел, обгладывал зеленую ветку. Стронутого косого догнать лисе нелегко. Пришлось снова пуститься мышковать.

Занятен почерк следов ласки. У лесного болотца привелось ей поймать полевую мышь. На коротких прыжках несла она добычу в свою нору. Но не тут-то было, откуда ни возьмись сойка налетела. Завязалась схватка. Ловкий зверек еле отбился от крупной птицы. О многом занятном рассказывают автографы лося, волка, куницы, хоря. Снежная грамота — одно из полезных пособий натуралистов.

Дикие свиньи, кабаны, ночами на картофельные поля да в дубравы наведываются: пропитание ищут, клубни и желуди. А то по болотинам роют сочные корни, разборчивыми быть не приходится. Вольготней живется лосю, кормов полон лес! Да вот незадача — пудовые рога отваливаются. Кланяется сохатый государыне-зиме, поклоны бьет. Комолые лоси стадами держатся: сообща легче от волков обороняться.

Сброшенными рогами лося лакомятся мыши. Вот уж находка привалила! Зададут пир горой, а к ним тут как тут ласка подкрадется. Изворотливей, коварней врага и быть не может. Под снег спрячутся, в кротовую нору залезут, а от ласки не спасешься, всюду достанет. Пагуба природе невелика, зато лесники и полеводы ласке спаси-

3 «Юный натуралист» № 11

Фото А. Чиркова