Юный Натуралист 1974-03, страница 43

50

В дюнах много птиц, жуков, масса ящериц, встречаются черепахи, еще не успевшие зарыться на лето в песок. Попадаются огромные — килограмма на два весом. Поймали ящерицу агаму в четверть метра длиной. Хвост розовый, хотя вся она темно-серая в ковровых разводах. Принесли Кешке. Кешка храбро бросился к агаме, но тут же отскочил, испуганный страшной пастью с острыми зубами. Лапы, живот ящерицы стали цвета густой синьки, под челюстями отвис мешок, тоже синий, хвост начал извиваться. Играть с нею Кешка отказался наотрез.

Наши мачты — самое высокое место в округе. Птицы с удовольствием усаживались на их верхушки, бесцеремонно рассматривали оттуда котенка, весело щебетали. Кешку это обижало. Но взобраться по мачте он не мог. Тогда он прятался под яхту и ловил муравьев.

Хотя и в пустыне, но воды Кешке было вдоволь. Для него мы ничего не жалели: даже поливали Кешку из кружки, когда становилось жарко и он, как собака, высовывал язык и тяжело дышал. Кешка настолько привык к воде, что, когда в конце пути стали попадаться ирригационные каналы, сам ходил с нами купаться. К сожалению, купание не приносило облегчения ни ему, ни нам: мы входили в воду одетые, в чем были, а через несколько минут вся одежда снова становилась сухой. Если каналы были нешироки, мы перекидывали с берега на берег веревку и, цепляясь за нее, наслаждались в мутной от ила воде. Влажный Кешка в это время шнырял в кустах или лежал в тени, а чуть подсохнув, снова купался.

В жаркие дни в пустыне бродили смерчи. Далеко, близко, около нас. По нескольку раз. Чем ближе подходят, тем настороженнее Кешка. За их мутными стеклянными стенками скрыта злая сила, способная мгновенно сорвать парус, обшивку, вырвать мачту, скрутить яхту. Мы старались не вступать с ними в борьбу и спасались бегством.

К исходу дня скользящие по небу облака тяжелели, объединялись в сплошные тучи. Кешка вылезал на сиденье в надежде побывать под душем. Сверкали молнии, гремел гром. Все как полагается в таких случаях, но капли дождя поче-му-то не падали на землю. У нас наверняка из таких туч лил бы дождь как из ведра. А здесь мы сухие, на песке ни единой рябинки. Кешка неудовлетворенно крутил хвостом.

Чем ближе к Сырдарье, тем чаще каналы, арыки. Вдоль дороги потянулись пойменные леса (тугаи) из ивняка, тамариска, тополей, густо переплетенных лианами. Кешка без особого удивления при

нял такую перемену. Он на стоянках охотно лазил в прохладных кустах, карабкался на деревья. Лианы ему не помеха, Кешка их просто перегрызал и лез дальше. Нам он притаскивал жуков, бабочек, гусениц толщиной чуть ли не с палец.

Глубокой ночью далекий шум падающей с плотины воды и светлое зарево на горизонте известили нас о том, что мы подходим к Кзыл-Орде — конечному пункту маршрута. Ровно месяц шли наши яхты. Ровно месяц все радости и трудности пути делил с нами неугомонный Кешка — первый кот, пересекший на яхтах пустыню.

В. Таланов

шакалья

Рыбалка

Заночевал я однажды с ашхабадским зоологом Курбаном в юрте у гостеприимных чабанов овечьей отары на берегу реки Теджен. Рано утром пошли мы наикратчайшим путем в поселок Ата, к автобусной остановке.

Идем по тропке вдоль реки, и вдруг — стоп! — остановился он и ни с места, смотрит куда-то, лицо сияющее.

— Что заметил, Курбан? — спрашиваю

— Да вон те два столбика, что на том берегу стоят, у кустов. Видишь?

Посмотрел я в указанном направлении и ничего особенного не увидел, кроме каких-то двух пеньков, вроде бы от срубленных деревьев — о них так и сказал Кур-бану.

— Ими-то я и залюбовался, — улыбнулся он, — ведь это вовсе не пеньки и не какие-то столбики, а шакалы, пришедшие, наверное, на рыбалку.

— А разве они ловят рыбу? — удивился я.

— И еще как ловят! Только это редко случается кому-либо наблюдать, а нам, кажется, повезло: может, пойдем посмотрим? Наступает весенний паводок, время рыбалки.

«Меню» шакалов мне было давно известно. Я знал, что они питаются объедками добычи, оставшейся от крупных хищников, мертвой рыбой, ящерицами, лягушками, но, чтобы шакалы ловили рыбу, не знал. И поэтому, посмотрев на часы — времени до прихода рейсового автобуса было достаточно, — я охотно принял предложение Курбана.

Вскоре мы избрали наблюдательный пункт, с которого шакалы видны нам как на ладони, а мы им нет. Не могли они нас и учуять: ветерок дул с их стороны.