Юный Натуралист 1980-03, страница 13

мена, откопать жирных личинок, иначе не успеешь наполнить желудок за короткую летнюю ночь.

Человек, попадая в темный коридор, где могут встретиться неожиданные препятствия, вытягивает вперед руки. Зверь лишен такой возможности, но он часто пользуется тем же источником информации — осязанием. Мышь или полевка, летяга или крыса не сделают ни одного шага, не ощупав пространство перед собой длинными тонкими усами-вибриссами, которые заменяют им руки при передвижениях по незнакомому месту. Этим «рукам» они доверяют даже больше, чем глазам. Когда такого зверька пускают бегать по стеклу, которым покрыта яма, то он, прекрасно видя под собой пропасть, продолжает путь как ни в чем не бывало — руки-вибриссы подсказывают ему, что под ним твердая поверхность.

Как-то в конце июля мы с моей охотничьей собакой шли вдоль небольшой подмосковной речки. Дорога вилась по самому берегу, сжатая с одной стороны посевами кукурузы, а с другой — неширокой полосой прибрежной растительности. По энергичным движениям пса я поняла, что он учуял под берегом какую-то живность. Впереди была небольшая прогалина — заливчик с ровными песчаными берегами. Я остановилась в надежде, что если неизвестное животное пойдет вдоль берега, то неизбежно попадется на глаза. Вот густая осока зашевелилась, и на берегу показался желтовато-серый зверь с большими ушами, длинным голым хвостом и подвижной усатой мордой. Секунду он как бы принюхивался к воде, потом уверенно и быстро поплыл через заливчик, выбрался на песок, ощупал усами стебли рогоза, торчащие из воды, и деловито исчез в травяных джунглях. Обескураженный терьер тщетно пытался разобраться в следах, а я все никак не могла поверить, что видела не ондатру, не водяную полевку, а самую обыкновенную... серую крысу) Таинственный житель погребов и подполий, неуловимый грабитель кладовых, заслуживший стойкую неприязнь человека, переселился на лето в естественную для других зверей и такую необычную для него самого обстановку дикой природы. И не только переселился, но и обнаружил незаурядные способности приспособления и ориентации в новой среде, хотя способы ориентации и остались старыми. Один из них — локация поверхности с помощью вибриссного аппарата — пушистых усов, кончики которых всегда готовы исследовать все новое, появившееся на пути их обладателя. Крыса не только может бегать, плавать, протискиваться в узкие щели, она прекрасно лазает, а прыгает, пожалуй, не хуже белки. Мы не

раз имели возможность убедиться в атом, когда чуть шире, чем нужно, приоткрывали стоявшие на высоких стеллажах клетки с экспериментальными крысами. Тем не менее зверек, собираясь совершить прыжок, старается предварительно ощупать усами поверхность приземления. То же самое он делает, если надо обследовать любую незнакомую нору. Подвижные вибриссы собираются в пучок, кончик каждой едва уловимо для глаза бегает по поверхности, ощупывая ее в разных направлениях и с разных сторон. Чтобы подтвердить это, мы пускали крыс бегать по закопченной бумаге. Вдоль каждого следа тянулось словно бы несколько пунктирных линий — следы постоянно работающих вибрисс. За считанные секунды зверь зондирует впереди себя широкий сектор — пространство, до которого только могут дотянуться вибриссы. Животные с обрезанными усами двигаются неуверенно и не решаются перепрыгивать с одного предмета на другой. К счастью, поврежденные вибриссы быстро отрастают, возвращая зверю прежнюю ловкость и грацию.

Дневные грызуны — белки и бурундуки сравнительно мало пользуются осязанием. Вибриссы у них короткие и малоподвижные. Животные эти привыкли больше полагаться на зрение, чем на контактное механическое чувство. К тому же представители семейства беличьих хорошо различают цвета, чем не могут похвастаться, к примеру, ночные животные.

По своему строению вибриссы напоминают обычные волосы и, по-видимому, имеют одинаковое с ними происхождение. Возле корня вибриссы под кожей находится несколько обширных полостей,_ заполненных кровью, — кровеносных синусов. Когда свободный кончик вибриссы встречает сопротивление какого-нибудь предмета, погруженный под кожу противоположный конец, поворачиваясь как рычаг, давит на стенки кровеносных полостей, богатые

2*