Юный Натуралист 1982-05, страница 11

10

реке. Достаточно посидеть вечером под скалой у кордона, чтобы услышать бобров или даже увидеть, как они режут ивняк, как мощно шлепают своими плоскими хвостами по воде, если ты шевельнешься.

В сентябре на перекатах по всей Верхней Печоре бьет гальку, роет нерестовые ямы, их еще называют буграми, семга. Много сотен километров проходит эта рыба, чтобы отложить икру, дать жизнь потомству.

В первый год работы в заповеднике мне пришлось увидеть, как сражались за гнездо два огромных самца семги, лоха, как их там называют. Драка была слышна издалека, и мы подкрались к самому берегу и наблюдали, как сцепились ротовыми крюками эти огромные рыбины, каждая по пуду, наверное, весом, и возили друг друга по мелководью маленькой протоки. Они, конечно, перемесили все дно, а вместе с ним и само гнездо.

Так уж случилось, что большинство интересных наблюдений я сделал именно неподалеку от кордона Шижим. Может, потому, что я там чаще всего бывал, а может, и потому, что на этом кордоне живет один из старейших лесников заповедника, Поликарп Григорьевич Лыз-лов. Удивительный это старик. Спокойный, немногословный. Наблюдатель высокого класса. Он работает в заповеднике вот уже 35 лет, вышел на пенсию, но все еще работает, живет на своем родном кордоне Шижим. Немного таких знатоков природы осталось в наших заповедниках. Ведь они начинали работать еще в те времена, когда не было лодочных моторов, когда приходилось толкаться по реке шестом и плыть тихо, внимательно смотря по сторонам. Видимо, тогда и закладывалось умение наблюдать и осмысливать жизнь тайги. Поэтому особенно важно, чтобы в заповедники шла молодежь, дети таких вот, как Поликарп Григорьевич, профессионалов. Потому что главная наука в таежном деле от отцов. На кордоне Шижим принял эстафету от отца Лызлов-младший, Григорий. Сын Поликарпа Григорьевича работает лесником и учится на охотоведческом отделении Кировского сельскохозяйственного института. Опыт отца, таежни-ка-следопыта, будет подкреплен знаниями, которые Григорий получит в институте.

Лесник ведь не только охранник территории заповедника. Он еще и наблюдатель. Ежедневно в своем дневнике он обстоятельно пишет, что видел в лесу, на реке, около кордона. Когда началась весенняя капель и пошла осенняя шуга по реке, когда дятел дал свою первую весеннюю трель и пара нарядных весенних селезней села в протаявшую на реке полынью, когда зацвела черемуха или кедровки начали бить созревающие шишки на кедрах. Разве все перечислишь?

Так уж повелось, что когда говорят о научной работе Печоро-Илычского заповедника, то в первую очередь подразумевают изучение лося. Действительно, работы эти развернулись в заповеднике еще в 1949 году. Тогда была

создана опытная лосеферма. Она-то и дала известность заповеднику как лосиному. Ее создателями по праву считают тогдашнего директора заповедника Г. Г. Шубина и научного' сотрудника Е. П. Кнорре. Здесь доказана возможность успешного разведения лосей в неволе, использования их под седлом и в упряжи, а также как молочного животного. Много сделано и для изучения разных сторон биологии этого зверя, что, пожалуй, самое главное.

Говоря о работе лосефермы, я не могу не сказать еще вот о чем. С самых первых дней жизни лосефермы многие школьники поселка Якша приходили сюда помогать ухаживать за новорожденными лосятами. Скольких ребят научили любви к животным Евгений Павлович Кнорре и его теперешний преемник Михаил Вениаминович Кожухов! А для Светланы Пачгиной (теперь уже Рязанцевой), которая пришла впервые на лосеферму еще, наверное, до поступления в школу, это стало делом жизни. Сейчас она зоотехник фермы.

И все же главное в работе Печоро-Илычско-го заповедника, как, впрочем, и любого другого, это стационарные наблюдения, то есть многолетние наблюдения на постоянных местах за тем, что происходит в природе.

Как это делается? Лесники постоянно записывают свои наблюдения в специальные анкеты, карточки и дневники. Это массовый, но в общем-то подсобный материал, который ложится в основу ежегодной «Летописи природы». Он помогает научным сотрудникам проследить, как происходят только качественные изменения в природном комплексе, зафиксировать: что, где и когда произошло. Такие наблюдения не привязаны, как правило, к какому-то определенному месту в заповеднике, они не отмечены стационарной точкой и проводятся по всей его территории. Лесник записывает наблюдения там, где он находится в момент наблюдения.

Современные же методы стационарных наблюдений позволяют определить не только что, где и когда было увидено, но и сколько. А это очень важно, потому что дает ответ на два вопроса, которыми руководствуется любой научный сотрудник в своей работе, как и почему. Ведь главная задача заповедника не только установить изменения в природном комплексе, но и установить, почему это случилось. Более того, в идеальном случае дать прогноз возможных изменений в будущем. И конечно, только количественные, а не просто описательные данные можно перевести на язык ЭВМ, что значительно облегчит предсказание изменений в природе и на незаповедной, то есть осваиваемой человеком, территории.

В Печоро-Илычском заповеднике создана целая система постоянных маршрутов, профилей, фенологических и учетных площадок,- На них-то и проводят учеты численности животных, учеты урожайности ягодников и грибов, плодоношения деревьев и кустарников.

Надо, конечно, упомянуть и тех, кто закладывал основы теперешней системы стационарных наблюдений. Это зоологи Владимир Пор-фирьевич Теплов, Олег Измайлович Семенов-Тянь-Шанский, ботаник Лидия Борисовна Ла-нина.

Но продолжим наше путешествие к верховьям Печоры. Выше кордона Шижим, в восемнадцати километрах от него, на правом берегу реки тропа уведет нас лиственным лесом в широкий карстовый лог, названный именем одного из исследователей Верхней Печоры. Этолог Иорданского. Именно здесь в I960 году были начаты раскопки самой северной в то время стоянки первобытного человека из верхнего палеолита. Место это было для древних охотников, по-видимому, очень удобным. Тут и пещера, как жилье, и неширокое ущелье, удобное для охоты, а напротив вертикальные скалы, куда удобно было загонять зверя. В пещере этой найдено огромное количество костей пещерного медведя, и названа она была Медвежьей.

Но вот по правой руке осталась тихая речка Елма, еще пара часов — и засинели за очередным поворотом уже недалекие вершины Урала.

Все, кто бывает в заповеднике, стремятся сюда, чтобы увидеть на вершине Болвано-из, или Мань-Пупу-Нёр, семь сорокаметровых великанов — удивительную цепочку человекоподобных каменных фигур. Словно насторожились они, увидев путников за два десятка километров, и замерли, дожидаясь, когда к ним подойдут.

Я думаю, что, стоя там, на границе двух огромных частей света, можно зримо, реально представить себе, как велика наша страна. Сколько еще там, на востоке, за Уралом, равнин, рек, горных цепей. И каких равнин! Каких рек! Каких гор!

Дм. ЖИТЕНЕВ Фото автора и М. Кожухова