Юный Натуралист 1987-12, страница 29

28

жить в пределах своих владений, они тем не менее держат их в подчиненном положении и препятствуют их гнездованию. В заселенной пухляками местности молодая птица может достичь ранга территориальной птицы и получить право на размножение лишь в случае гибели одной из старых птиц, образуя пару с овдовевшей.

Подобные вакансии бывают довольно часто, хотя смертность взрослых пухляков ниже, чем у большинства мелких воробьиных птиц. Молодые гибнут чаще. Из 1 тысячи слетков до первого сезона размножения доживают примерно 300, до 5-летнего возраста — 39, до 10 лет — 3 птицы.

Те молодые, которые к весне не смогли стать владельцами территорий и найти спутников жизни, покидают зимние участки и ищут удачи в других местах. Обосновавшись, они всю оставшуюся жизнь проводят в пределах своих владений, сохраняя супружескую верность до смерти партнера.

До сих пор остаются загадочными осенние миграции пухляков. В северных частях ареала (то есть области распространения вида) осенние перемещения этих синиц происходят ежегодно. Южнее, в подзоне хвойно-широколиственных лесов, они носят массовый характер лишь в некоторые годы. В период осенних перемещений пухляков можно видеть в совершенно чуждых им местах: в городах, среди обширных полей, в зарослях тростников вдоль крупных озер. Они куда-то движутся, пересекая водные преграды и безлесные пространства, на что в другое время не решаются. Судьба этих странников пока неизвестна.

Запасание корма — характернейшая черта поведения пухляков, имеющая огромное значение для их выживания в суровые северные зимы. Среди птиц нашей страны способность делать запасы свойственна некоторым совам, врановым, сорокопутам, поползням и синицам. Из семи видов синиц, населяющих европейскую часть СССР, корм запасают хохлатая синица, московка, болотная и серого-ловая гаички, а также пухляк, тогда как большая синица и лазоревка этого не делают. Пухляки прячут часть найденного корма на протяжении всего года. Однако наибольшие запасы они создают весной и осенью.

Весна — сезон запасания семян сосны

и ели. Пухляки начинают их заготовку с конца марта и продолжают до начала июля. Гнездовые заботы им приходится совмещать с этой важной деятельностью. Ловко прицепившись к раскрытым шишкам, они достают семена из-под чешуй. Затем, оторвав крылышко, прячут семена под отставшую кору, среди лишайника, в трещины сухих сучьев. За час одна птица может успеть спрятать до 300 семян, а за всю весну — до 200—300 тысяч.

Осенью, в сентябре—октябре, наблюдается второй этап заготовки кормов. В этот сезон пухляки прячут много животной пищи — насекомых и пауков. Схватив гусеницу и обездвижив ее ударом клюва, пухляк по возможности незаметно от компаньонов по стае отлетает с добычей в сторонку и прячет ее среди ветвей. Незаметно потому, что синицы любят подсматривать друг за другом и не преминут поживиться за чужой счет.

Пухляки запасают осенью и семена различных растений, чаще всего сивца лугового, пикульников, можжевельника. К зиме каждый пухляк создает довольно внушительные запасы — до 5 килограммов. Припасенная пища рассредоточена по всему участку обитания птицы. Помнят ли пухляки все места, где спрятали корм? Возможно. А может быть, они просто ищут пищу в характерных местах, и находка каждого спрятанного когда-то кусочка является приятным сюрпризом. По всей видимости, птицы разыскивают как свои, так и чужие запасы. Расчеты показывают, что даже четверти сделанных запасов достаточно пухляку для питания в течение зимы.

Запасание корма — одно из важнейших приспособлений, обеспечивающих возможность строго оседлой жизни в таежных лесах, в течение почти полугода засыпанных снегом и скованных морозом. Не менее важна и повадка самостоятельно выдалбливать дупла. Ведь в пределах своего участка обитания не всегда удается найти готовое жилье.

При кажущейся беззаботности и неизменной веселости пухляков, их жизнь подчинена довольно суровым законам. Найти пищу, запасти ее впрок, успешно вырастить потомство — вот повседневные заботы, оставляющие мало времени на безделье.

А. БАРДИН,

кандидат биологических наук Фото Я. Пастера