Юный Натуралист 1990-06, страница 16

14

умрет, мне хотелось плакать. Мама сказала, что нельзя крымского жука выпускать в Архангельской области. Она принесла свежую ягоду садовой земляники и положила в банку с жуком. Как он оживился! Почти всю голову погрузил в мякоть ягоды и очень долго поедал ее, задрав вверх свое брюшко. Мы очень обрадовались — пока ест, будет жить. Так началась жизнь нашего южного пленника на Севере.

Я носил ему разную живность: гусениц, мелких жуков, слизней, которых красотел охотно поедал. А вот дождевых червей, даже маленьких, не брал. Зато с удовольствием ел свежие огурцы, арбуз, землянику.

Осенью, с началом учебного года, все ребята из нашего кружка и из моего класса узнали о красотеле и часто приходили посмотреть на него. Они приносили ему угощение. Иногда мы выпускали его «на прогулку» в большой таз.

Я понимал, что жук рано или поздно погибнет, приближалась зима, свежие овощи становились редкостью, а вся мелкая живность попряталась. Но мама сказала, что если банку поставить в прохладное место, он может впасть в зимнюю спячку. И мы устроили красотелу зимнюю квартиру — банку с лесной подстилкой из полусгнивших листьев разместили на подоконнике около балконной двери.

Жук зарылся под листья и сидел неподвижно. Я даже иногда думал, что он уже мертв, но каждый раз, когда я его тревожил, он принимал оборонительную позу. Так проходила зима. Иногда один раз в неделю мы ставили жуку воду, а когда не стало совсем никакой свежей зелени, мама догадалась дать жуку каплю вишневого варенья. Красотел сразу проснулся и долго с удовольствием ел его.

Когда появились первые проталины, мы с ребятами стали добывать живой корм под камнями и под корой деревьев. Так красотел благополучно перезимовал у меня в квартире.

Мы стали подумывать о возвращении его на родину. Я знал, что жук пойман на Медведь-горе, рядом с «Артеком». Когда моя бабушка получила путевку в санаторий рядом с Аю-Дагом, все было решено окончательно: она отвезет нашего красавца в Крым.

Очень жаль нам было расставаться с ним.

И вот наконец я получил долгождан

ное известие из Крыма: жука благополучно довезли и выпустили на склоне горы!

Мне очень хочется, чтобы ребята никогда не брали понравившихся им насекомых и вообще животных из их родной среды обитания, а тем более не увозили бы их в другие районы страны.

Филипп ЧЕТВЕРИКОВ,

г. Мирный Архангельской области

ЗАГАДКА ЖИВОЙ ГОРЫ

Утро. У крыльца правления колхоза имени Кирова молодой лесник Виктор Должиков поджидал своих помощников. Форма пограничника, только без знаков различия, сидит на нем ладно, и весь он, высокий, стройный, словно магнит притягивает к себе сельских мальчишек. Сержант запаса служил на границе, сколько раз с красавицей овчаркой находился в «секрете» и за задержание матерого нарушителя получил награду.

Ныне он охраняет лес и является студентом-заочником института лесного хозяйства.

Мальчишки нашего села росли как бы отрешенными от мира сего, в свободное от занятий время только били баклуши...

Бывший пограничник Виктор Должиков первым задумался, к£к бы привить ребятам любовь ко всему окружающему, природе, истории села.

Он обратил внимание на трех неразлучных друзей из старшего класса — Саньку Самохвалова, «Пешку Желудкова и Федьку Иволгина. Среди подростков они были верховодами, слыли мастерами на разные фокусы и проказы...

Однажды под вечер Виктор проходил мимо школьного городка и у сломанного забора, в гуще склонившихся лип, увидел эту троицу. Пацаны сопели, обливались потом, сваливая кирпичные столбы...

Он пожурил их, даже уши надрать хотел, но раздумал и, не отпуская от себя, примирительно заговорил:

— Вижу, хлопцы вы ладные, не надоело безобразничать? Делом хорошим могли бы заняться...