Костёр 1972-08, страница 36

слышался далекий протяжный волчий вой. Он пронизывал нас насквозь — от головы до ног.

Сперва вой начинался в одной стороне, затем к нему присоединялся другой, еще другой — казалось, волки сзывали друг друга.

Вокруг селения раздавалось громкое карканье ворон, собиравшихся стаями на соседних деревьях. Пришел наконец день, когда в лесу появились серебряные нити маленького паучка Зузи.

Кей-вей-кеен приближается, — говорили воины и начинали доставать из укромных мест лыжи и снегоступы.

Холодными ночами густой туман окутывал чащу тяжелым серым мехом. Все чаще слышался рев лосей и оленей, вызывавших соперников на борьбу, в которой побеждает сильнейший. И уходила с победителем лосиха или лань, чтобы в лесных дебрях, вдали от врагов, отпраздновать свадьбу.

В нашем селении каждый был занят осмотром и починкой оружия, изготовлением стрел. Силки на пушного зверя кипятили в бобровом или медвежьем жире, чтобы уничтожить запах человека. Вечерами танцевали охотничьи танцы и просили Нана-бошо, покровителя животных, об удачной охоте.

Мы, молодежь, отыскивали себе какое-нибудь укромное место и просили Великого Духа послать нам вещий сон, мы хотели увидеть во сне какое-нибудь животное. А позже, когда мы добудем его, оно станет нашим покровителем и охранит нас от злых духов и бедствий.

Неистовая Рысь и я тоже нашли себе укромный уголок в чаще, чтобы там провести ночь под волчьей шкурой в ожидании вещих сновидений. Перед сном выкурили по маленькой трубочке, и у нас так закружилась голова, что мы едва устояли на ногах, перед глазами кружились деревья и земля. Мы поскорее улеглись под большим деревом, где от морозного ветра нас защищало переплетение корней, скрепленных затвердевшей землей, накрылись шкурами и погрузились в полусон. Я почувствовал, что ноги мои будто бы поднимаются вверх, а голова падает куда-то вниз, в черную пропасть.

Всю ночь я мучился и не мог заснуть. Каждую минуту комок подкатывался под горло и стеснял дыхание. Без желанного сна я пролежал до утра, а когда рассвет разогнал ночную тьму, я узнал от Неистовой Рыси: с ним происходило то же самое, что и со мной. Он даже утром чувствовал головную боль и слабость.

— Великий Дух, очевидно, не услышал нас, — сказал я.

— На следующий год попробуем еще раз, — ответил он.

Наконец, пришла пора Великой Тишины. Казалось, время потекло

медленнее, желая продлить короткую жизнь листьев, которые падают и расцвечивают землю, а позже кормят собою деревья.

Сходящиеся верхушки деревьев местами образовали многоцветные своды. Сквозь них пробиваются солнечные лучи и бросают мягкие световые пятна на красивый лесной ковер. В эти чудесные дни даже души давно умерших воинов и охотников собираются на охоту, а когда ветер закружит над землей сухие листья, наши люди говорят: это умершие охотники танцуют с ветром охотничий танец.

В эту пору чаща полна движения. Мелкие животные готовят запасы пищи на зиму. Вон белки тащат в свои дупла орехи и шишки. На озерах плещутся дикие утки и гуси, шумно готовясь к отлету. То чуткий бобер, то мускусная крыса переплывет озеро. В лесу бесстрашно бродят колючие дикобразы, — они верят в свое оружие — иглы. Высоко в горах готовятся ко сну медведи, они сносят в свои берлоги ветки и березовую кору.

Солнце опускается все ниже, окрашивает пурпуром деревья, золотит вершины гор. Вода у берегов переливается всеми оттенками радуги. В нее смотрится алеющее небо, оно уже напоминает о близких морозах.

Да, теперь нужно быть осторожным: ночью может прийти Ка-пебоан-ка — властелин холодного ветра — и ледяной рукой задушить охотника, заснувшего в чаще и забывшего развести костер.

Все вокруг стремительно изменилось. Взгорья и деревья утратили свои фантастические цвета. Следы осеннего багрянца на голых ветвях лишь подчеркивают печальную наготу деревьев. Грустно свистит ветер. Последние листья кружатся в воздухе, иногда взлетая до вершин деревьев, чтобы затем, как мертвые птицы, упасть на землю.

Прилетают первые снежные хлопья, Ка-пебоан-ка зловеще хохочет: он радостно бегает по лесам, устилая все вокруг своим белым пушистым мехом.

Утром восходит грустное солнце — уже нет у него сил, чтобы согреть мир, покрытый снегом.

Ветер становится грозным противником. Он старается сковать мускулы, заморозить легкие и бросить человека в холодный пух, а затем покрыть его белым покрывалом, чтобы и следа не осталось...

Союз

нерушимым

СОЛДАТЫ

Шукен Галиев

Где войне наступил конец лет немало тому назад, два солдата — сын и отец — до сих пор на посту стоят.

Много лет здесь служит один, не стареет, смены не ждет... И ровесник солдата — сын рядом с ним вот уж третий год.

На отца он часто глядит, что-то спрашивают глаза, а отец молчит: он — гранит, ничего ему не сказать.

Он не дожил всего лишь дня до победы, до тишины — он все там же, среди огня не окончившейся войны.

Сыну многое вспоминать, как он службу закончит ту, а отцу все стоять, стоять на бессменном своем посту.

Перевел с татарского В. Торопыгин

X

Окончание следует