Костёр 1987-07, страница 7

в Корбеничах, в десяти километрах от Нюрговичей, в совхозе. На работу Вихров ездит верхом

О

О

о

и

на коне лесной, глинистои, вязкой дорогой над Капшозером. Живет в Нюрговичах, на Берегу.

J

На Горе первым делом я навестил стариков Торяковых. Дед Федор Иванович Торяков рождения 1901 года. Он был председателем колхоза в Нюрговичах. Войну прошел с начала до конца солдатом.

У Федора Ивановича доброе, круглое, бритое лицо, выпуклый лоб с напущенными на него, не потерявшими своего летнего цвета кудерьками, не погасшие от старости ясные глаза. У него поместительный круглый затылок, сильные плечи, руки, грузноватая фигура, тихий, раздумывающий, рассуждающий голос. В избе он обыкновенно сидит в ситцевой, времен первых лет коллективизации, рубашке, сложив на столе не привыкшие к бездействию толстопалые крестьянские руки. Рано утречком Федор Иванович спускается к озеру, садится в лодку, плывет по Корбьяр-ви (так называется по-вепсски Капшозеро) смотреть сетку. В хозяйстве у Торяковых десяток овец-баранов; с них шерсть, с них и мясо — главная пища в зиму. Есть курицы с петухом, две маленькие, кем-то брошенные и подобранные собачонки (о них еще расскажу), три кота. Огород, большая полоса картошки...

Старухе Федора Ивановича Татьяне Максимовне тоже за восемьдесят. В этот раз баба Таня встретила меня, сообщила, что дед отправился в Тихвин, выправлять справку в собесе да и загостился, дружков у него в Тихвине полно: бывало, кто приезжал в Нюрговичи, по колхозным ли делам, по лесозаготовкам, по сплаву, все останавливались у Торяковых, живали месяцами.

Дорога из Нюрговичей в Тихвин не такое простое дело, особенно в дедовы годы: через озеро на лодке, тропой шесть километров до Хараге-ничей.

Посередке тропы Харагинское болото: весной воды натаивает выше колен, осенью наливает дождями.

В Харагеничах надо подняться на гору. Гора Харагинская ой высока!

А там на автобусе до Шугозера; из Шугозе-ра рейсовым хоть в Тихвин, хоть в Лодейное Поле, хоть в Ленинград.

Я спросил у нюрговичской бабы Тани о главном, за чем и пришел:

— Как перезимовали?

Баба Таня сказала:

— Ну что же, перезимовали... Печку топили, лежанку, печурку... Он дровы приносил, воду, все... А у меня такая одышка...— Баба Таня застенчиво улыбнулась.— А теперь лето дак... и ниче...

Так тихо в мире, что в ушах зудит, какой-то постоянный звуковой фон. Так бывает после города: доберешься до Нюрговичей — и зудит, пока не привыкнешь.

Крики чаек бьют по нервам.

В озере розоватая вода.

И розоватое небо.

я являюсь...

Леса, правда, голы, но уже окутались, опушились первой зеленью — черемуховые, ольховые, березовые леса. Осиновые окутаются чуть позже.

Весна почек, весна первых листьев, весна цве-

ш

тов.

Вчера я шел по весеннему лесу, мысли были простые: ходить по лесу — и только, и хватит мне этого. Записывать жизнь деревьев, кустов, мхов, кочек, трав, ив, рек, ручьев, холмов. Они все — живые, мыслящие, страждующие, ликующие существа.

И я вдруг нашел себе объяснение: я являюсь описателем местностей, из которых состоит Россия. Что успею, то опишу, всякий раз наново влюбляясь, прикипая сердцем к обретенному предмету. Каждая местность в России пригожа: краса не хвастлива, не выставляет себя напоказ, сокрыта в душе. Душа познается в трудах, хотя бы в трудах хождения. Я являюсь ходоком...

БОБРЫ

Перед глазами у меня Вепсская возвышенность — и надо писать о бобрах. Бобры населяют здешние озера, реки, то есть берег всякой воды. Бобры, как говорят вепсы, «пилют дровы»...

Люди тоже «пилют дровы», но леса здешние уже выпилены в свое время, новые подрастают.

В лесах хозяйствуют бобры, ведут свои лесозаготовки, пилят зубами осины, березы, иногда сосенки. Прежде всего осины. Выбирают самые матерые, с толстенными комлями дерева — и пилят, заготавливают впрок продукты питания, свой насущный осиновый хлеб.

Как пилят? Какие у них бригады — у бобров,— укрупненные или не очень? Какова бобровая рабочая смена, в какое время у них пересменка? Кто видел, кто знает? Михаил Яковлевич Цветков, старичок-лесовичок из Нюрговичей, знает,, видел. Он все знает в лесу, все видел, и бобров капканами лавливал, ну, конечно, по лицензии, без нанесения урона общей численности бобров. О Михаиле Яковлевиче я еще расскажу...

5