Пионер 1988-10, страница 47

ла в открытое парадное, когда потоки людей стали выходить из экзаменационного здания.

Женщина внимательно всматривалась в толпу и. увидев свою внучку, улыбнулась:

— Выглядит счастливой. Как я и ожидала. Она прошла этот конкурс. Она должна была пройти.

Несчастливая катастрофа

И вот Рома Рогов под весело-завистливые взгляды сестры собирается идти на собеседование в выездную комиссию.

Рома начистил ботинки так, что в них можно было смотреться как в самовар или как в елочный шарик. Глядя в них, можно было причесываться. Надел л\ :шую рубашку со всеми пуговицами и повязал пионерский галстук.

— Сходи в магазин за хлебом! — строго приказал он Ольге.— И подмети пол.

— Раскомандовался! — ответила Ольга.— Ты — лучший ребенок, вот ты и подметай с утра до вечера. Ладно уж, иди. подмету.

Когда Рома уже взялся за дверную ручку, его задержала Елизавета Николаевна.

— Рома, ты когда-нибудь проходил выездную комиссию?

— А что это такое?

— Тебе будут задавать разные вопросы.

— Какие?— спросил Рома.

— Какие отношения сейчас между белыми и черными в Африке. В каких странах Южной Америки сейчас революция. В чем не прав мировой империализм.

— А в чем он не прав?

— Во всем.

— А в каких странах Южной Америки сейчас революция?

— Во всех понемногу. Там всегда революции,— ответила Елизавета Николаевна.

— Почему меня будут об этом спрашивать? — спросил Рома.

— Как же, ты выезжаешь за рубеж. Должен произвести на иностранцев хорошее впечатление своими знаниями. Они будут видеть, что советского мальчика глубоко интересуют судьбы мира.

— А если я не отвечу на вопрос?

— Значит, поедет другой мальчик. Или другая девочка. Желающих поехать много, а мест в делегации мало.

Сообщение Елизаветы Николаевны несколько насторожило Рому, но не настолько, чтобы запугать. Он твердыми шагами пошел навстречу судьбе, которая должна была предстать перед ним в виде неизвестной выездной комиссии.

В маленьком переулке имени тов. Подсвечнико-ва стоит двухэтажный особняк. Именно из него идет свет учебного разума на весь район. Именно отсюда разлетаются по школам диктанты и контрольные: строгие, но неконкретные приказы и призывы: расширить, повысить и развернуть. (Расширить обычно надо работу, повысить успеваемость, а развернуть, как правило, борьбу.)

Около особняка жужжала группа взволнованных школьников. Это были друзья кандидатов на выезд. Сами кандидаты находились внутри особняка. Они были очень аккуратно одеты и очень серьезны

Время от времени открывалась большая деревянная дверь комиссии и выходил оче

редной экзаменовавшийся. Все бросались к нему:

— Ну что? Ну как? Что спрашивали?

— Все спрашивали,— отвечал очередной мальчик. Про положение в Африке, про то, в какой стране больше всего развит неофашизм.

— А почему? спросил Рома.

Они говорят, что советский мальчик, выезжающий за рубеж, все должен знать про положение в мире. Мы самая передовая страна на Земле, и должны думать не только о себе, но и обо всех других рабочих людях планеты.

Вопросы ребятам задавали самые разные. Не было никакой системы, Все это напоминало кроссворд в газете «Вечерняя Москва»: «Остров в Тихом океане, недавно получивший независимость. Пять букв по горизонтали», или «Один из пятидесяти языков современной Индии. Восемнадцать букв по вертикали».

Поэтому Рома не стал мучиться, искать систему в вопросах, а просто сел и стал ждать, когда придет его очередь.

Наконец высунулась девушка-секретарша и сказала:

— Рогов!

Рома вошел в комнату на резиновых ногах. В углу у окна на длинном столе лежала наполовину законченная стенгазета с названием «Народное образование». Рома ухитрился даже прочесть главный заголовок «Перестройка набирает силу».

На противоположной стене висело развернутое знамя и стояла прислоненная к стене доска почета с фотографиями всех лучших работников комиссии.

А сами эти лучшие работники сидели посередине комнаты за другим столом. Несколько пожилых женщин и один мужчина ^п помятом костюме и галстуке.

— Проходи сюда, садись.

Рома сел на одинокий стул против комиссии.

— Ты хочешь поехать на фестиваль в Жевену?

— Да.

— А ты знаешь, какое положение сейчас в Южной Африке?

— Знаю,— сказал Рома.

— Какое?

— Сложное. Очень.

Я бы даже сказала взрывоопасное,— сказала женщина за столом.— Ты согласен со мной? Потому что белые там угнетают темнокожее население.

— Согласен,— согласился Рома.

— А какие у тебя жилищные условия? — продолжала эта же молодая женщина.

— Хорошие,— ответил Рома.— У нас две комнаты и одна соседка. Елизавета Николаевна.

— А сколько у нас детей — членов пионерской организации?

— Не знаю,— сказал Рома.

— Стыдно,— заметила эта же молодая женщина. Почему-то Рома ей явно не нравился.— Стыдно не знать, сколько у тебя товарищей-пионеров.

— У меня три товарища.— сказал Рома.- Мы вместе с ними макулатуру собирали.

— Не спорь с нами,— сказал председатель.— Если мы говорим, что тебе должно быть стыдно, то тебе должно быть стыдно.

И запомни, пожалуйста,— снова вмешалась молодая.— желающих поехать много, а мест нет. Поедут далеко не все.

— Следующий! — громко сказал председатель, и Рома понял, что надо уходить и ждать в коридоре решения комиссии.

Ф