Пионер 1988-10, страница 46

— Ты давно на гитаре играешь?— спросил ее худощавый мальчик с глубокими коричневыми глазами, мальчик под номером 60.

— Три дня,— неуверенно ответила Розалинда.

— А я давно играю на барабане. Мне обычно папа не разрешает стучать. Но из-за конкурса он мне разрешил. Я стучал каждый день.

Розалинда подумала, что этот мальчик, наверное, похож на Рому. Хотя Рома все еще был мальчиком, сделанным из бумаги.

— Ты умеешь плавать и ловить рыбу?

— Нет. Но я умею готовить и делать деревянные папки. _}

Ha втором этаже был длинный коридор с комнатами. Одни ребята входили в них, как борцы, другие неуверенно, на слабых ногах— как Розалинда.

В каждой комнате была плита для приготовления пищи, коробка для шитья, велосипед со спущенными шинами, некрашеная скамейка, длинный прямоугольный глиняный ящик и пакет с ростками и землей.

Роза линду встретила женщина, член жюри, и объяснила ей, что делать:

— Вот инструкция. Тут список заданий. Сама реши, с чего начинать и что делать потом. А я иногда буду заходить. Желаю успеха!

Розалинда осталась одна. Комната выглядела, как вагон для перевозки мебели или как бара-хольский рынок.

В панике Розалинда начала с ремонта велосипеда. Потом она схватилась за кастрюлю для похлебки, потом решила заняться самым сложным— скамейкой... Пет, не так! Сначала почистим картошку... Или покрасим велосипед... Или... Это ростки или салат? Может, покрасить надо не скамейку, а кастрюлю? А зачем иголки и нитки? Не для того же, чтобы штопать велосипедные шины. И что надо сделать сначала: помыть руки, а потом браться за картошку или сначала помыть картошку, а потом брать ее в руки? Все смешалось в голове Розалинды.

Пока ребята варили, красили, сколачивали скамейки, члены жюри прохаживались по коридору, тихо разговаривали, серьезно молчали и иногда заглядывали в рабочие комнаты к детям: посмотреть, все .ли в порядке, не поранил .чи какой-нибудь чемпион палец или руку.

Самым впечатляющим членом жюри была пожилая женщина, которая несмотря на свою большую и плохую фигуру ходила по коридору с прямой спиной и высоко поднятой ГОЛОВОЙ, сверкая блестящей булавкой на груди.

Она вошла в комнату 30, где мальчик в очках штопал чулок,и сказала:

— Распори и сделай еще раз.

В комнате 44 она не очень лестно отозвалась об умении ребенка с таким же номером красить мебель. В комнате номер 8 она посоветовала поменьше солить омлеты.

Розалинда сражалась с десятком оторванных пуговиц на служебном плаще, когда увидела эту строгую женщину — свою бабушку. От неожиданности она чуть не вскрикнула, но вовремя приложила руки ко рту.

— Что ты здесь делаешь?

— UI-ш-ш-ш-ш! Я пришла тебе помочь, глупышка.

С быстротой молнии она принялась чистить картошку и сажать ростки.

— Но это же нечестно! — сказала перемазанная Розалинда.

- Верно,— подняла от картошки голову бабушка.— Но Соединенным Штатам не очень понравится, если на праздник приедут дети не из хороших семей. Пусть даже они умеют делать многое. Хороший характер в мире больше ценится, чем хорошие руки. Мы должны обойти этих проказников и хулиганов.

После этих слов бабушка скрылась за дверью. Потому что она и так провела слишком много времени в одной комнате.

Розалинда высунулась за ней в коридор:

— Бабушка, помоги мальчику под номером 60. Он барабанщик.

— Никаких барабанщиков! строго ответила строгая женщина из строгого жюри. И направилась к комнате номер 60 помогать указанному любимой внучкой конкурсанту.

К обеденному времени члены жюри начали проверять трудовые успехи экзаменующихся, пробуя блюда, приготовленные ими.

Члены жюри были из разных городов и не знали друг друга. И они не заметили, как исчезла краса и гордость жюри— пожилая женщина с прямой спиной и сверкающей булавкой на груди.

После долгих совещаний и переговоров родителей и детей пригласили в зал на первом этаже, и там было объявлено:

— Наиболее вероятными победителями станут номера 18, 40, 3, 60, 30 и 11. Мы приглашаем этих ребят исполнить что-нибудь на музыкальных инструментах.

Аплодисменты в зале постепенно умолкли. Стало тихо. На сцену вышел номер 18— девочка с флейтой. Она немного попищала что-то очень правильное и очень знакомое. Каждому, даже немузыканту, поклонилась во все стороны, не выпуская флейту изо рта, в том числе в сторону занавеса, и радостно сбежала со сцены.

Мальчик под номером 40 спросил, есть ли в зале пианино. Когда члены жюри сказали, что нет, он торжественно заявил, что мог бы им сыграть с листа Листа и Моцарта.

Номер третий играл народный танец на губной гармошке. Играл очень старательно и танцевал при этом. Причем у него ноги немного запаздывали за музыкой. Но он очень старался, и видно было, что в нормальных домашних условиях у него все получится.

Потом вышел номер 60. Он объявил, что играет на барабане.

— Я не мог принести барабан,— сказал он.— Но я попробую что-нибудь сделать.

Как фокусник, он достал две палочки и начал стучать ими по сцене, по микрофону и стенам зала, пока зал не начал с энтузиазмом хлопать в ладоши в ритм его ритму. Чувствовалось в каждом жесте, что мальчик с номером 60 уникальный мальчик с золотыми руками.

Номер 30 — девочка — сказала, что она забыла скрипку дома, и призналась, что играет на ней не очень хорошо. Ее хорошая искренность понравилась комиссии и порадовала, пожалуй, больше, чем хорошая игра на скрипке.

Как хотела Розалинда в эту минуту забыть свою гитару дома. Но гитара была здесь, и члены жюри с нетерпением ждали ее выхода на сцену. Розалинда как убитая вытащила гитару из чехла и стала тихо, тихо петь.

В течение всего времени по противоположной стороне улицы солдатским шагом прогуливалась пожилая полная женщина. Она быстро скользну

ф