Пионер 1988-11, страница 43

Игорь Иванович почувствовал, как дети от страха впились ему в руки.

— Уйдите с дороги! Все уходите! Я никому ничего не скажу! Но при одном условии: что вы быстро соберете свои манатки и уберетесь отсюда навсегда!

После этих слов он послал трактор вперед, и Кирпичиано едва успел отпрыгнуть в сторону.

С диким ревом и треском трактор поехал вниз по горной дороге. Многие фермеры и фермерши в эту ночь удивлялись, кто это в ночное и посезонное время приступил к пахотной работе, что за сумасшедший?

Розалинда и Леша страшно устали, но прохладный ветерок подбадривал их. Когда они добрались до шоссе, уже начало светать.

Отсюда мы пойдем пешком,- сказал Игорь Иванович. Ребята, просыпаясь, долго трясли головами,— Пошли. До главной трассы уже недалеко. Там нас кто-нибудь подберет. Верно? Он посмотрел на Розалинду.— У вас это возможно?

Она не поняла, что он имел в виду и как это может быть невозможно.

Двадцать пять портретов в подарок ОСИ

Большой зал, где проходили заключительные соревнования, был полон и весь гудел.

На сцене стояло двадцать пять мольбертов и пятьдесят стульев: для художников и их моделей. На двадцати пяти модельерских стульях сидело двадцать четыре организатора фестиваля, чьи портреты нужно было нарисовать.

Начало соревнования затягивалось, потому что

I

прошел слух, что пропал советский мальчик. Никто не заявлял о том, что он исчез, но все усиленно об этом говорили. Что с ним? Или он сам сбежал, или его украли? И такие и другие случаи имели место с «советскими», которые выезжали за рубеж.

Наконец госпожа Карабас вышла на сцену:

Прошу юных художников — представителей команд подняться наверх.

Юные художники поднялись на сцену и стали занимать стул за стулом. Как раз в это время в зал вошла наша измученная троица Леша, Розалинда и Игорь Иванович.

— Где вы были? бросилась к ним товарищ Иванова- Измайлов, немедленно на сцену.

Зачем?—спросил Игорь Иванович.— Он рисовать не умеет.

— Умеет! сказала Розалинда.— Он прекрасно рисует. Он сам мне говорил.

Это был совсем неубедительный довод. Леша много чего говорил.

— Умеет он или не умеет рисовать! — строго сказала товарищ Иванова.— В данном случае никакого значения не имеет. Вон сколько журналистов в зале. Они так и ждут скандала. Надо ид? показать, что мальчик никуда не делся. Что он здесь, с нами. Измайлов, немедленно на сцену!

Леша на заплетающихся ногах направился к мольберту, как к электрическому стулу. На сцене оставалось одно свободное место.

Представителя голландской команды прошу немедленно занять свободное место.

Зал волновался и шумел. Всем было ясно, что в голландской команде не нашлось художника. И тут на сцену по лесенке вбежала девочка, которая за руку тащила упирающегося мальчика. Девочка была Розалинда, мальчик — Ханс.

— Ханс, ты все умеешь! — говорила она.— Ты только попробуй. У тебя и это получится!

Делать было нечего. Ханс и Леша уселись рядом и взялись за кисти.

— На старт! Внимание! Марш! — скомандовала госпожа Карабас и сделала выстрел из стартового