Пионер 1989-03, страница 7

себя допустимым, даже когда видел, что завуч не права. Он был хорошим учителем, но не борцом. И после очередной атаки сдался. Он утешал себя тем, что Виктория Петровна ио-французски не понимает. За двадцать с лишним лет в этой школе она так и не удосужилась выучить французский, теперь он воспользуется этим. Лев Ефимович не учел неисчерпаемой изобретательности этого неутомимого человека. Виктория Петровна появилась в классе до звонка и. не теряя времени, подсела к Маше Кожаевой, свободно владеющей французским. Что оставалось Маше, как не переводить?

Ребята разбирались в лабиринте характера завуча гораздо лучше, чем Лев Ефимович и все другие учителя.

Как только завуч наклонилась ухом к Кожаевой, языковая группа смекнула: изречение брошено им, словно кость, которую они обязаны обгладывать. Обменявшись взглядами, они приготовились к атаке.

Холодова, опять Холодова, посмотрела на завуча насмешливо и с явным расчетом па перевод произнесла:

— Эта фраза всего лишь вольное изложение лозунга иезуитов: «Цель оправдывает средства». Кто такие иезуиты, чем они занимались, всем известно. Нормального человека не привлечет такое изречение, и я не понимаю, зачем нам его предлагают?..

— История знает немало примеров,— перехватил эстафетную палочку Пирогов, - когда, преследуя якобы благородные цели, люди, обладающие властью, добивались своего весьма неблагородными путями. Вспомним,— он остановился, приложил руку ко лбу,— хотя бы Ивана Грозного.— «Хотя бы» он выделил интонацией. Они псе, не затрудняясь, говорили по-французски, но Пирогов. как и Холодова, не спешил произносить слова, то и дело прерывая свою речь вопросом: «Как это по-французски?».

— Так вот- как это сказать по-французски? — Грозный властелин, наводя в своих владениях порядок, потихоньку уничтожал оппозицию, не так ли?..

- Я с вами совершенно согласен,— на лету поймал его вопрос Славик Кустов.— Если власть попадает в руки жестокого и самовлюбленного человека, не жди от него пощады.— Славик тоже прикидывался, что не может подыскать нужного в чужом языке определения: «Как это сказать по-французски?*.

Лев Ефимович видел, как неохотно, с некоторым смущением, согласилась переводить Маша Кожае-ва. Зато с каким усердием и, пожалуй, злорадством переводила она теперь совершенно синхронно все сказанное специально для завуча. Он чувствовал, что Виктория Петровна возмущена, но перебивать и одергивать учеников было не в его правилах. В конце концов Виктория Петровна сама напросилась на эту беседу...

И все же Лев Ефимович нервничал. Он с трудом переносил любые скандалы, даже если они его не касались. А тут на его уроке ученики позволяют себе дерзость по отношению к учителю, к женщине... Но разве из сказанных ими слов следует, что относятся они к Виктории Петровне? Неубедительное утешение, и все же нет повода вмешиваться...

Виктория Петровна не ожидала, что ее прекрасный замысел обернется против нее самой. Теперь она не прочь была сбежать с французского, но это

означало открыто признать поражение... Даже Прибаукин пытался говорить по-французски. Лев Ефимович едва сдержал улыбку, услышав нескладную, пересыпанную чудовищными ошибками французскую речь Вениамина. Только крайняя необходимость заставляла Прибаукина хоть как-то склеивать слова:

— Получить бы столько средств, чтобы оправдать ими все цели, вот была бы жизнь!.,

Все покатились со смеху. Никто не умел, как Вениамин, в самые сложные моменты вносить живительную струю веселости. Подвернулся удобный случай, чтобы уйти от неприятного разговора. И тут, как нарочно, вмешалась Виктория Петровна.

— У тебя Прибаукин,- сказала она по-русски,— на уме одни развлечения!

Ну, я же еще не такой старый,— тоже по-русски огрызнулся Прибаукин.

— Честь нужно беречь смолоду! наставительно произнесла Виктория Петровна.— И никого не тащить за собой в пропасть...

Лев Ефимович с содроганием смотрел на гостью своего урока, а у ребят слова о чести и пропасти вызвали подозрение. Не выведала ли Виктория что-нибудь об истинной причине пропажи картины и кольца в доме Столбовых?

Уже у двери завуч остановилась и враждебно добавила:

— Погрязли в болоте лжи. И критиканства! Ишь, осудили Ивана Грозного! — Она умело отвела от себя стрелы.— А сами? Вести себя не научились, а уж пожалуйте... прогресс вперед... осуждают!..

— Но рот нам никто не заткнет! — быстро выкрикнула по-русски Клубничкина.— Все снова истерически захохотали.

Не успела завуч покинуть класс, вслед за ней вышел и Лев Ефимович. Он не мог позволить себе оставаться со столь распустившимися учениками. И не желал обсуждать с ними их поведение. Свой протест он выражал молчаливым действием. Ребята остались в классе одни.

Кися,— громко позвал Прибаукин,— признавайся честно, Цица ты наша ненаглядная, ты заложила?

Вздернутый носик Киссицкой задвигался от возмущения:

Как ты смеешь? Ты... ты...

— Не ссорьтесь,— Холодова немедля бросилась гасить небезопасный для всех скандал. Не время ссориться. Надо сегодня же пойти к Столбовым, все объяснить и извиниться.

— Так их же вечером не бывает дома,- попробовал сопротивляться Венька.

— Значит, завтра утром. Встречаемся у их дома в восемь. И чтоб Алешка был тоже как штык! — приказала Холодова и посмотрела сначала на Вениамина, а потом на всех остальных невозмутимо холодно.— Понятно?

— Что ты выступаешь? — подключилась к обсуждению вопроса Клубничкина.— Тебе что, больше всех надо?

— Да, мне надо! — отрезала Холодова.— Мне надо. Если вы не придете, я расскажу там обо всем сама.— Она привычно быстро схватила свой портфель и вылетела за дверь.

— А она ведь пойдет, и одна! Так что собираемся все в восемь! — приказал Прибаукин.

— Кися! — вернулась к тому, что беспокоило всех, Клубничкина.— А все-таки? Виктория у тебя о чем-нибудь спрашивала?

5