Техника - молодёжи 1945-09, страница 31

Л. ЛОЗИНСКАЯ, кандидат филологических тук

Что читать

И_ш Ефремов. Пять румбов. „Молодая гвардия^м, /£45 г.

61-й звезды из созвездия Лебедя вызывает ее быстрое перемещение среди других, более далеких звезд. Подобно этому, близкий к нам всадник быстро промелькнет мимо нас, тогда как всадник у горизонта долго будет маячить перед глазами.

Все астрономы до Бесселя считали близкими звездами наиболее яркие. Бессель же признаком близости звезд счел большую скорость их собственного движения.

61-я Лебедя — двойная звезда. По этой причине она оказалась особенно подходящей для того, чтобы именно на ней попытаться определить параллактическое смещение.

В распоряжении Бесселя был уже почти вышедший теперь из употребления прибор — гелиометр. Он состоял из двух телескопических труб, которые можно было сдвигать до тех -пор, пока видимые в каждой из них изображения звезд не совмещались. Чем больше было расстояние между звездами, тем больше приходилось сдвинуть трубы гелиометра. Четыреста два раза измерял таким путем Бессель расстояние между каждой из двух звезд 61-й Лебедя и уловил наконец, что это расстояние правильно меняется от зимы к лету, от осени к весне. Тогда осторожный ученый разобрал гелиометр, прочистил его, вновь собрал — так протирает очки близорукий человек, не доверяющий тому, что ему довелось увидеть, — и «снова устремил свой взор на скромную звездочку в ярком созвездии.

Сомнения быть не могло. Движение Земли -вызывало видимое смещение звезды на 0,04 угловой секунды. Это значило, что звезда отстоит от нас на расстоянии, равном 600 ООО радиусов земной орбиты,. или почти .на 90 триллионов километров.

«Небесный лот» коснулся дна. Мир узнал об этом величайшем научном событии в декабре 1838 года.

А -в это же время «в (Пулковской обсерватории Струве измерил годичное параллактическое смещение одной из ярчайших звезд — Беги в созвездии Лиры.

А Гендерсон с апреля 1832 года наблюдал за Альфой Центавра — блестящей двойной звездой южного полушария. Параллакс этой звезды оказался равным 0,75 секунды, и до самых последних лет не было известно звезд с большим параллактическим смещением. Следовательно, на долю Гендерсона выпала-честь открытия одной из самых близких к нам звезд. Но и от нее свет мчится до Земли 4,3 года. А ведь в секунду световой луч проходит почти 300 тысяч километров!

Итак, к концу 30-х годов прошлого века с трех точек Земли к> трем звездам были «спущены»' небесные лоты — впервые в истории человечества были определены расстояния до трех звезд.

■В наше время уже с помощью новых, более совершенных методов исследования проведено почти 8 тысяч промеров I небесных глубин. Многие из точно установленных расстояний до звезд оказались равными тысячам световых лет.

Новая, звездная астрономия,, рождение которой связывают с первыми I успешными измерениями межзвездных пространств, рисует нам грандиозную картину бесконечной вселенной, где миллиардные скопления звезд, вроде нашего Млечного пути, представляются ничтожной пылинкой, затерявшейся в не-бесных просторах.

I «Мир, границы которого положены на-I щими внешними чувствами, может ока-Ц задъся столь же малым по отношению к вселенной, как. мир червей по отношению к -нашему миру», писал Галилей. И он был прав.

Во время одного из своих путешествий по центральному Алтаю геолог Во-лохов, известный исследователь Сибири, увидел у ойротского художника. Чоро-сова картину, глубоко запавшую © его память. Это- было изображение Дени-Дерь---озера Горных духов, с которым связаны у ойротов многочисленные и мрачные легенды.

Многих привлекала к озеру его необычайная красота, но неведомые силы губили тех, Кто приходил к Дени-Дерь, кто добирался до конусовидной горы, где мерещились, таинственно притягивая к себе путников, кроваво-красные огни на скалах и похожие на громадные человеческие фигуры в¹ мантиях сине-зеленые столбы — тени горных духо-в.

Роковое влияние озера испытал и Чо-росо®. С трудом превозмогая внезапный приступ какой-то -мучительной болезни, запечатлел он на полотне чудесные краски местонахождения горных духов. Тяжелое отравление, чуть не стоившее ему жизни, было как бы наказанием мрачных сил озера художнику, попытавшемуся проникнуть в их тайны.

Прошло пять лет, и вот, наблюдая под микроскопом внутренние рефлексы ртутной руды, Волохов увидел снова необычайные кроваво-красные отблески на фоне голубоватой стали, так поразившие его на картине Чоросова.

Теоретические выкладки, а затем и экспедиция к Дени-Дерь подтвердили правильность догадки ученого. Тени горных духов—ртутные пары! Так верная кисть художника., запечатлевшего в своих красках богатства озера Горных духов, и проницательность ученого-исследователя, сумевшего проникнуть в тайну Дени-Дерь, открыли крупнейшее месторождение ртути.

Вот они перед нами — характерные традиции научно-фантастической литера*-туры: острый, увлекательный сюжет, стремительное развитие действия, герой — отважный Исследователь неизведанного и, наконец, необычайное, фантастика.

И все же не забытый, вероятно, нашими читателями рассказ И. Ефремова» «Озеро Горных духов» («Техника — молодежи» № 1, 1944 г.) да и вся' его •книга «Пять румбов» — «рассказы о необыкновенном», как называет их автор,— традицией жанра характеризуются только внешне.

Ефремов написал книгу не о необычайных приключениях,, чудесных встречах и открытиях самих по cej5er хоть есть в ней и приключения^ ^й открытия, и встречи, а прежде звсёго о людях нашей науки, о со^тских исследователях ~~ ученых. Й если сравнить капитана- Елисеева, геолога Волохова,, горного инженера Зубова, исследователя Сибири Ба-либина с типичным героем западной научно-фантастической литературы, станет особенно очевидным, что «Пять румбов» — действительно «рассказы о необыкновенном». О чем' бы ни рассказывали герои «Пяти румбов», друзья, собравшиеся в затемненной⁵ московской квартире и решившие каждый вспомнить в- эту ночь перед новыми путешествиями самое интересное, самое яркое переживание своей жизни — о -встрече над Ту-скаророй с кораблем, погибшим сто тридцать три года назад и, благодаря пробковому грузу, не погрузившимся на дно океана, о ртутном: озере, об экспедиции, наткнувшейся в барханах Шаргын-гоби на гигантских смертоносных червей,,

молниеносно губящих человека, о найденных в сердце скованных стужей сибирских гор рисунках первобытного человека, изображающих африканских животных, — это .всегда повесть о любви к родине, о творческом порыве исследователя, стремящегося к открытию нового на благо нашей страны.

Как мало «ячества» в этих, идущих от первого лица рассказах и какое b них внутреннее благородство!

Самым интересным, самым ярким переживанием этих неутомимых путешественников-исследователей, исколесив, ших полмира в научных экспедициях, оказывается, по сути дела, восхищение перед подвигом другого, встреча с человеком, чья отвага и преданность своему делу оставляют в памяти неизгладимый след.

Не удивительное столкновение, не невероятное по трудности исследование погибшего корабля (первая работа в скафандре), а глубокое уважение к мужеству капитана Джессельтона, в предсмертные минуты нашедшего в себе силы сообщить людям о своем важнейшем открытии, — вот что составляет душу рассказа капитана Елисеева («Встреча над Тускаророй»). И разве путешествие к озеру Горных духов или необычайный путь, которым сделано открытие, произвели на геолога Волохова впечатление подобное тому, какое на всю жизнь сохранил (он о Художнике Чо-росове, «бесстрашном и правдивом искателе души гор» («Озеро Горных духов»)?

В этом смысле особенно интересна роль, которую- играет в рассказах Ефремова фантастика.

«Необычайное, -встреченное почти каждым из вас, как бы соответствует внутренним исканиям каждого... Разве эти встречи с необычайным — не результат .многолетних, может быть, бессознательных поисков? Терпеливое стремление тренирует нашу чуткость,, дает умение отделить настоящее от случайного— это своего рода внутренний компас, который в нужную минуту всегда, расскажет вам, что вы на верном румбе... И кто знает, быть 1Может, мы потому и встречали в жизни необычайное, что постоянно следовали этому своему компасу», говорит один из Тероев «Пяти румбов». Но: необычайное, фантастика в книге Ефремова — это не только призыв не «с закрытой душой, закостеневшим по жизни итти», не только прославление романтики путешествий и открытий. Отход в сторону, от обыденного позволяет автору с необычной точки зрения познавать реальный мир, окружающую нас «обыкновенную» действительность во всем ее многообразии.

И. Ефремов — ученый, палеонтолог, доктор биологических наук, исследователь и путешественник, богатый жизненный и научный опыт которого отразился в его рассказах. Но Ефремов не только превосходно знает алтайские «белки», старые рудники возле Оренбурга, пески Монголии и безлюдные северные долины; подобно своему герою Чоросову, умеет он запечатлеть виденное в ярких и точных красках. И как эскиз «Дени-Дерь», на всю жизнь запавший в память ученого, привел его к открытию тайны озера Горных духов, так глубоко правдивые, несмотря на всю их необычайность, картины, нарисованные Ефремовым в его «Пяти румбах», зовут к открытию и освоению удивительных чудес, которыми полна наша природа.

29