Техника - молодёжи 1985-03, страница 41

лать этот процесс не спонтанным, а управляемым? Ведь нечто подобное было подвластно известным ученым Г. Гельмгольцу и В. М. Бехтереву. Обдумывая важные и интересные для них вопросы перед сном, утром они подчас имели готовый ответ.

Но как научить «ночной» прогностике всех? Может быть, перед сном следует проводить нечто вроде сеансов самовнушения или аутогенной тренировки, избирательно настраиваться перед отключением от сигналов внешнего мира на строго заданную задачу? Можно ли надеяться, что в состоянии сна она станет наиболее заметной, рельефной в «пакете» дневных сведений?

Подходы к решению этих вопросов намечает интерпретация адаптационной функции сна, называемая поисковой концепцией. Ее автор — доктор медицинских наук В. С. Ротен-берг. Что же она собой представляет?

Человеку свойственно стремление разобраться в какой-то особенно сложной ситуации или проблеме. Но для того, чтобы решить ее, необходимо высокое психическое напряжение, выдержать которое подчас чрезвычайно трудно. В результате человек не может сделать это наяву Нередко то, что не было решено днем, «решает» сон в картинах сновидений, как бы распутывая клубок дневных забот.

Каким-то неведомым образом в фазе быстрого сна возникают побочные ассоциации, способные «одолеть» нестандартную задачу. Но ведь способность решить ее лежит в основе процесса творчества. Так поисковая концепция сближает проблемы сна с проблемами творчества, а содержание сновидений с содержанием творческой задачи. Разве не органичным образом «укладывается» в эту концепцию поразительный сон Шостаковича?

В 1929 году молодому композитору заказали музыку к опере «Нос» по повести Гоголя. Дмитрий Шостакович довольно быстро сочинил первые два акта, а финальный у него никак не получался. Ни усилия музыканта, ни сердитые нарекания — ничто не помогало: работа не только не ладилась, она просто остановилась.

И вот однажды композитору приснилось, что уже назначен день премьеры и он должен присутствовать в театре на генеральной репетиции спектакля, на которую он опаздывает. Шостакович вбегает в зрительный зал и, удивленный, застывает в последних рядах партера. На сцене уже идет третий акт, и автор явственно слышит музыку. Спектакль закончен, закрывается занавес, в зале раздаются аплодисменты, публика вызывает на сцену автора, дирижера, артистов... Утром услышанную во сне музыку композитор записал по памяти, чтобы затем работать над этими «наметками»...

Поисковая концепция подчеркивает: совершенно независимо от того, вызван ли мешающий творческой работе отказ от поиска самой задачей или сложившимися обстоятельствами, этот отказ требует компенсации и находит ее, в частности, в быстром сне. Подобная компенсация сама по себе особый вид творчества, только с локальными задачами.

Если следовать этой концепции, то сон выражает глубинные стремления личности, а следовательно, мы вправе ставить вопрос о стимулировании творчества во сне.

Ученые уже делают первые попытки «управлять» сновидениями человека, не ставя пока перед собой задачи интенсификации во сне творческой деятельности. Техника «управления» такова: на спящего воздействуют с «помощью различных звуков, запахов, повышения или понижения температуры, вкусовых раздражителей.

Если бы, используя такие безобидные средства, мы научились вводить сновидение в «нужное русло», то можно было бы говорить о направленном поиске ускользающего решения задачи, о надежном выходе из трудной жизненной или конфликтной ситуации. Все это было бы подсказано во сне «направленными» сновидениями, «созданием полезных сюжетов».

Недавно мне совершенно случайно попали в руки страницы рукописи известного математика и музыканта, создателя программ для сочинения машинной музыки P. X. Зарипова. Меня поразил непривычный подход автора к объяснению структуры сновидений. Зарипов, рассматривая изменения при переходе одного музыкального строя в другой как цепь Маркова (русского математика, автора ряда работ в области теории вероятностей и математического анализа), характерную для вероятностных систем, неожиданно переходит к описанию структурной модели сновидения.

В общих чертах цепь Маркова — это система, где вероятность перехода из одного состояния в другое зависит только от предыдущего состояния. Иными словами, каждое звено цепи связано лишь с соседними звеньями, а что делается раньше — иногда дальше чем за два-три звена, — оно не знает.

Частный случай цепи Маркова — известная задача, как из «мухи» сделать «слона». Вот один из таких рядов превращений: муха — мура — фура — фара — кара — каре — кафе —« каюр — каюк — крюк — урюк — урок — срок — сток — стон — слон.

Сюжет сновидения состоит из кадров, как слова из букв. Кадр сна можно представить звеном в цепи Маркова, «знающим» только своих соседей, то есть как бы отличающимся от них одной «буквой». Кадры,

стоящие на далеком расстоянии друг от друга, уже «незнакомцы» (логика превращения нарушена, если, допустим, «муху» сопоставить с «урюком», а «урюк» со «стоном»). Когда мы запоминаем только яркие кадры сновидения, опуская промежуточные, менее интересные, оно фантастично, нереально, хаотично, даже противоречиво: «выпадение» звеньев приводит как бы к «перемонтажу», порой странному и непонятному. Когда же мы фиксируем кадр за кадром все переходы в структурной картине сна, сновидение становится стройным, логичным, завершенным. А если со структурой сновидения связано как-то его содержание, может быть, появится «возможность проследить какие-то закономерности: через структуру к содержанию, от него к анализу содержания — что пропущено, что запомнилось...

ТЕОРИЯ, У КОТОРОЙ НЕТ ДОСТАТОЧНОГО ОСНОВАНИЯ

Позиция современной медико-био-логичсской науки такова: сон как естественное физиологическое состояние организма является важным условием сохранения здоровья и работоспособности, необходимость сна для нормального существования, труда не вызывает никаких сомнений.

И вдруг, как гром средь ясного неба, при устоявшемся отношении ко сну, признании его важной роли в жизни людей появляется гипотеза, провозглашающая его ненужность, рассматривающая сон как своего рода атавизм, некую дань эволюционному развитию. Родилась гипотеза в Англии. Ее автор — Рей Меддис, заведующий лабораторией сна университета в Лафборо. Свою гипотезу автор назвал «теорией неподвижности». Согласно этой теории физиологической необходимости сна не существует. «Во сне отдыхают не больше того, сколько можно отдохнуть бодрствуя», — считает Рей Меддис. Психическая необходимость сна также отсутствует: если человек не видит снов, это не должно привести, по мнению ученого, к психозам или другим недугам.

Автор приводит два обоснования гипотезы. Первое можно назвать ис-торико-генетическим. Необходимость сна для каждого вида животных различна. Время сна у них, считает Меддис, зависит от затрат энергии на добывание пищи, кто вынужден тратить много сил на ее добычу — и спит много (пример тому хищники), кому еда достается без особых энергетических затрат — спит мало (слон или корова, например, спят всего два часа). Человек как биологический вид освободился от необходимости добывать пищу как первым, так и вторым способом, так что возникает вопрос: нужен ли ему сон?

Второе обоснование — существова

39