Техника - молодёжи 1989-06, страница 22

Профессор Артиллерийской академии Иван Платонович ГРАВЕ (1874^1960).

ном боевом снаряде на другой, приводимый в действие особым горючим составом. Неконтактный магнитный взрыватель для торпеды обеспечивал ее взрыв при прохождении под днищем корабля, то есть в самом уязвимом месте. Был спроектирован якорь с часовым механизмом к мине образца 1926 года. Устройство обеспечивало всплытие мины после ее постановки в срок от нескольких дней до двух недель. Другая мина, сбрасываемая с самолета, предназначалась для борьбы с подводными лодками и могла устанавливаться на глубине до 120 м.

Одновременно с модернизацией существовавших образцов военно-морской техники Остехбюро с самого начала приступило к созданию качественно новых, которых тогда в армии и флоте не было. Принцип действия одного из приборов — для управления ходом торпеды — Бекаури, как уже говорилось, продемонстрировал Ленину. Много лет спустя историки техники выяснили, и за рубежом в те годы пробовали различные средства с целью увеличить шансы на поражение морской цели. Для этого торпеду снабжали приборами, заставляющими ее описывать круги, спирали или зигзаги и таким образом многократно пересекать курс атакуемого корабля. Воспоминания бывших сотрудников Остехбюро дают основания утверждать, что изобретатель стремился реализовать принцип управления движением торпеды по спирали в конце ее пробега.

По отзывам военного командования, представители которого регу

лярно проверяли работу созданного Бекаури коллектива, к концу 20-х годов около 50 образцов и конструкций представляло практический интерес и после надлежащей доводки могло быть использовано для технического оснащения Вооруженных Сил, а некоторые уже тогда были приняты на вооружение. Правительство выделяло Остехбюро большие средства, исчислявшиеся десятками миллионов рублей в год. Это позволяло не только вести изыскания сразу по нескольким направлениям, но и расширять само бюро, создавая новые отделы и лаборатории, испытательные полигоны. Размах проводимых под руководством Бекаури работ способствовал возникновению «дочерних фирм», например, конструкторских бюро П. И. Гроховского, Г. В. Коренева и Р. Г. Ниренберга. Если Гро-ховскому и его сподвижникам, ко торые создавали технические средства для оснащения воздушно-десантных частей, посвящена недавно вышедшая повесть-хроника (В. С. Казаков. Небо помнит. М., «Молодая гвардия», 1988), то о деятельности коллективов Коренева и Ниренберга, где были получены замечательные результаты по радиоуправлению самолетами, не написано почти ничего.

Творческие связи Остехбюро с другими пионерными коллективами того времени — тема для отдельной статьи Тут приходится говорить уже не о каких-то «белых пятнах», а сплошной «табула раса» — чистой доске. Сколько написано об А. Н. Туполеве и знаменитом ЦАГИ, но где можно прочитать о совместной работе выдающегося авиаконструктора и руководителя Остехбюро, об их дружбе? Нигде.

Между тем дочь Бекаури Нина Владимировна рассказывала, что Андрей Николаевич с женой нередко бывал в гостях у ее отца в их ленинградской квартире (дом № 6 по Кирочной улице, ныне улица Салтыкова-Щедрина). Деловое знакомство этих двух замечательных людей произошло еще в 1924 году. Не будет натяжкой, если сказать: их творческий союз был фактически предопределен логикой развития техники тех лет.

Вот о чем говорят сохранившиеся в архивах документы. Главнокомандующий Вооруженными Силами республики С. С. Каменев выражал беспокойство по поводу того, что оборона морских границ страны очень слабая. По ини

циативе главкома и управляющего делами Совета Народных Комиссаров Н. П. Горбунова (оба входили в состав правительственной комиссии по делам Остехбюро) Бекаури было дано задание — проработать вопрос о пополнении авиации ВМФ тяжелыми воздушными кораблями Они должны были обеспечивать транспортировку на сотни километров торпеды или двух мин, иметь вооружение для защиты от истребителей и высокую скорость полета. Таких самолетов в начале 20-х годов не было ни в одном воздушном флоте мира.

Научно-конструкторский «ареопаг», который в Остехбюро состоял из специалистов самого высокого класса, сумел исключительно верно понять роль торпедоносной авиации в будущих морских сражениях. К тому же было совершенно ясно, что без собственной летающей лаборатории невозможно будет отработать образцы новейшего минного и торпедного вооружения. И в результате коллективного обсуждения появилось техническое задание на проектирование тяжелого торпедоносца. Задание было передано в ЦАГИ А. Н. Туполеву и выполнено в самый короткий срок. Так родился знаменитый двухмоторный цельнометаллический моноплан ТБ-1 (АНТ-4). Впервые воплощенная в ТБ-1 схема с двигателем на крыле и топливными баками в нем стала классической для всех отечественных и зарубежных торпедоносцев и бомбардировщиков последующих лет. 10 июля 1926 года заказчик — Остехбюро — принял самолет на свой баланс и начал экспериментировать с ним. Удачное завершение экспериментов (о них говорилось в статье «Неистовый комбриг», «ТМ» № 10 за 1983 год) позволило командованию РККА поставить вопрос о создании новых соединений — торпедоносной авиации и воздушно-десантных частей.

Как и было задумано в 1924 году, ТБ-1 стал летающей лабораторией. К этой уникальной машине про явил интерес И. В. Сталин, когда 15 июня 1931 года знакомился на Центральном аэродроме в Москве с образцами авиационной техники. К тому времени под командованием М. Н. Тухачевского в окрестностях Ленинграда уже были проведены военные маневры с переброской боевой техники по воздуху и началось формирование первых воздушно-десантных бригад. Позже на ТБ-1 впервые в мировой практике

20