Техника - молодёжи 1993-09, страница 57

лучше знать, что на телевизоре только я один.

И Летун чихнул. Потянулся и встал на длинные-длин-ные задние лапы, а передними лапками вытер маленькую головку с ушками, как у белки... И тотчас на месте носа и подбородка зазияла черная пустота.

— Ап-чхи! — чихнул он во второй раз и сильно зажал ладонями рот и нос, после чего аккуратно пригладил шерстку за остренькими ушами.

Все смотрели на незнакомого зверя, у которого не стало вдруг головы и словно отрезало концы лапок.

— Подумать только!. — пробормотал Шкафовник. — Бедняга Летун...

— Никогда бы не пришло в голову, что это ты, дружище...— вырвалось у Прозрачника.— Но поверь,— опомнился он тотчас же — ... ты очень, очень симпатично выглядишь...

— Не пойму...— обалдело сказал Морозилка.— Значит, это Летун?

— Что «это»? — спросил Летун.— Что за «это» и откуда вы можете знать, как я выгляжу?

— Ничего не могу понять,— повторил Морозилка, не проснувшийся до конца.— Почему же он «проявился»?.. А мы — нет?

— Потому что он запылился,— подсказал Подгеран-ник. — Неужели трудно понять? Он сидит на книгах, где полным-полно пыли. Ведь никто их ни разу не протирал. И наконец, пылью покрылась вся его шерсть. Помнишь, как было с тобой, когда ты вылез из холодильника? Ты тоже был виден, пока не растаял иней

— Так вы меня видите? — спросил Летун.

— Не всего,— сказал Подгеранник.— Там, где пыль на тебе лежит толстым слоем.

— Значит, я — чудовище?

— Не выдумывай! — вмешался Шкафовник.— Подлети к зеркалу и посмотрись.

— Да-а.. — задумчиво произнес Летун — За что бы мне там зацепиться?

— Ведь у него нет крыльев,— сообразил наконец Морозилка.— Он летает как белка с ветки на ветку.

— Но если ты уцепишься за ту веревочку, что висит над зеркалом, ты сможешь в него посмотреться,— дал совет Шкафовник.

— И правда,— сказал Летун, весь собравшись в комок и одним прыжком долетев до противоположной стены. Он схватился за белый тонкий шнурок с красным шариком на конце и только повис на нем, как вдруг был тотчас же ослеплен ярким светом.

Вспышка осветила всю комнату, Летун со страха отпустил шнур и, падая, зацепил боком зеркало. То слетело с гвоздя и вместе с Летуном покатилось на пол.

Глава 4. Лучший способ проявиться

Долго-долго Летун лежал на полу, уткнувшись носом в ковер и не решаясь открыть глаза. Когда же он привык к свету, падавшему с потолка и озарявшему все вокруг, первое, что он увидел, приоткрыв правый глаз, было пыльное очертание его собственной лапы на красном ковровом ворсе.

Летун медленно приподнялся и глянул на потолок. Там, в люстре, сияла яркая комнатная луна. Она освещала полки с книгами вдоль стены, телевизор у подоконника и цветущую герань в окошке.

Первое, что сделал Летун, избавившись от страха, он окликнул всех остальных.

— Вставайте! И нечего стучать зубами.

— Я просто немножко замерз,— сказал Морозилка.— Мне совсем не страшно...

— Я опасаюсь, как бы эта луна не повредила моим старым больным глазам,— сказал Шкафовник.

— Не бойтесь! — успокоил Летун.— Это комнатная луна.

— Это просто зажегся свет,— разъяснил Подгеранник.— Вы разве забыли? И как это Летун раньше не догадался включить люстру?

— Удивительно, как мне не приходило в голову дернуть шнурок...

И с этими словами Летун подошел к лежавшему на ковре зеркалу и, как можно было предположить, приподнял его и закричал остальным, когда оно замерло в совершенно неестественном наклонном положении:

— Помогите! Приставим его к стене!

— Сейчас-сейчас! — отозвался Шкафовник, и через минуту, вероятно, с немалым трудом, потому что то и дело раздавалось натуженное кряхтение, зеркало было перетащено и прислонено к стенке.

— Ну вот, теперь я посмотрю на себя! — сказал Летун.

В зеркале появилось едва заметное очертание Летуна,

похожее на пушистое облачко и больше ни на что...

— Кто же ты в самом деле? — спросил Морозилка.— Кот, белка или прыгучая обезьянка?

— Я Летун! — сказал Летун, рассматривая свое отражение.

— Отодвинься,— сказал Шкафовник.— Дай и я посмотрюсь. Может быть, и я запылился

Облачко исчезло, но больше ничего так и не появилось в зеркале.

— Пока не поздно, надо выселяться из шкафа,— сказал Морозилка расстроенно.— А то мы так и не запылимся никогда...

— Не беда! — успокоил Летун.— Есть один замечательный способ, как запылиться в один момент.

И через полминуты стало слышно, как хлопают дверцы кухонных шкафчиков...

Когда наступила тишина, что-то большое, грузное шлепнулось на холодильник. Это был коричневый бумажный пакет с чем-то непонятным.

— Уф-ф...— вздохнул в прихожей Летун.— Тяжеловато...

Пакет взмыл вверх и повис под потолком у плафона в тот самый миг, когда он бешено закачался.

— Как бы его не уронить...— просопел сверху Летун. Чуть-чуть повисев под потолком прихожей, пакет стремительно перелетел на дверь, а потом на люстру. Все увидели смутный силуэт Летуна с коричневым пакетом в передних лапах.

— Ну,— сказал он торжественно.— Кто желает знать, как выглядит, подходи!

— А что ты придумал? — недоверчиво спросил Морозилка.

— Подходи, не бойся!

— Мы тут! — сказал Морозилка.

— Становись под люстрой и не дыши! Считаю до трех...

При счете «три» пакет опрокинулся и из него вырвалось белое облако пыли.

— Это мука! — пояснил Летун.— Лучший способ запылиться!

Но не успело рассеяться взорвавшееся мучное облако, как раздались торопливые шлепающие шажки и со скрипом закрылся шкаф.

А как только осела мучная пыль, все увидели на ковре маленького снежного человечка ростом гораздо ниже обыкновенной табуретки. Человечек очень напоминал мохнатого белого медвежонка, точно был одет в обтягивающий его меховой комбинезон, и только лицо с длинными девчоночьими ресницами, полуоткрытыми от удивления губами и маленьким носом было белым и гладким, как у мраморной статуи.

— Это ты, Морозилка? — спросил Летун.

Морозилка кивнул.

— А Шкафовник, значит, удрал? Смылся. Зря только всю муку истратили... Даже на Прозрачника не хватило.

— А я и не хотел бы... вот так... лучшим способом, — поспешил всех заверить испуганный Прозрачник.

— И я... тоже совсем не хочу,— подхватил тоненький голосок с подоконника.— Как же потом очиститься?

— А что же мне теперь делать? — расстроился Морозилка.

— Сначала изучи себя в зеркале,— проворчал Шкафов-

54