Вокруг света 1963-05, страница 30

в. ч и ч к о в

Рисунки П. КИРПИЧЕВА

26

Рассказ

СГЗ тот апрельский вечер лес выглядел по-зимнему.

Он был серым и прозрачным. Среди голых деревьев проглядывали островки лежалого снега и лужи, схваченные по краям тонким звенящим льдом. Ветви деревьев и прутики кустарника еще не успели набраться теплых весенних соков, и бисеринки почек были сухими и жесткими.

Чем ближе подкрадывалась темнота, тем больше мрачнел лес. Зеленые ели и сосны становились черными. Их вершины теперь казались похожими то на птицу, взмахнувшую крыльями, то на голову лося с причудливыми рогами. А когда темнота совсем сковала лес, деревья растворились в ночи. Только белели среди тьмы березы.

Я положил убитых вальдшнепов в сумку и, опершись на ружье, слушал тишину. Может, прозвучит еще чей-нибудь пересвист, может, разольется ласковое ще'е-тание птиц и хоть немножко продлит радость апрельского дня. Но кругом было тихо. Птицы кончили свою песнь и затаились в гнездах до рассвета. Даже вальдшнепы не бросали больше хоркающего клича. Они уже нашли сьоих подруг.

В темноте на просеке показались два мерцающих огонька от папирос. Словно маленькие хищные глазки, они то вспыхивали, то гасли. Воображение рисовало косматую голову зверя, могучую шею и когтистые лапы. Но до слуха донесся негромкий голос деда Шу-мила и увесистый басок Олега.

— Сколько убил? — спросил Олег.

— Трех. А ты?

— Ни одного. А вот Иван Ильич четырех взял. Знал, где встать! — Олег похлопал по охотничьей сумке деда.

Дед ничего не сказал в ответ, и мы молча пошли по просеке, плотно зажатой между высоких стен темного леса. В колеях длинными блестящими лентами застыла вода. Лед нежно хрустит под ногами, вминаясь в талую землю. Впереди крупно шагает дед, изредка затягиваясь цигаркой. Олег хочет подладиться к дедову шагу, но это ему не удается. Он спотыкается, проваливается в колдобины, то и дело поправляя ружье, висящее поперек груди. В походке Олега, в торопливых и резких • движениях рук чувствуется недовольство и раздражение, и от этого три убитых вальдшнепа кажутся мне сейчас ненужными. Лучше бы убил их Олег! Это я пригласил его на охоту к деду Шумилу, родственнику моей матери.

...В ночной тишине послышался голос тетерева. Сначала он бормотал робко: чуть побормочет и смолкнет прислушиваясь. Потом песнь потекла спокойно и ve°- *

ренно.

Песня все ближе и ближе. Вдруг совсем рядом, впереди, часто захлопали крылья. Олег сбросил с плеча ружье и, не целясь, ударил дуплетом в темноту. Эхо покатилось по уснувшему лесу. Олег рванулся вперед, на ходу вытаскивая из кармана фонарик. Тонкий луч нервно бегал по земле, выхватывая из темноты серые стволы деревьев, кусты, старую жухлую траву. Очарование тихой весенней ночи исчезло, и на душе у меня стало неспокойно, будто я вместе с Олегом вторгся в чужую жизнь.

Убитого тетерева не было видно, но Олег упорно раздвигал кусты, заглядывал под ели.

— Может, пойдем? — предложил дед. — Все одно ничего не найдешь.

— Пойдем, — согласился я.

— И вообще скажу вам, — продолжал дед, — негоже ночью тетеря пужать. Песню ты его нарушил.