Вокруг света 1963-05, страница 46

лать всегда и без которой нельзя жить, каждый день и каждый час должны выполнять только негры.

Однажды осенью в 1961 году нью-йоркские мусорщики объявили забастовку. Не прошло и двенадцати часов, как Манхаттан утопал в грязи. На тротуарах стояли горы мусорных ящиков, а помои волнами разливались по мостовым.

Когда мусорщики снова приступили к работе, оказалось, что больше чем на девяносто процентов они состояли из людей с темной кожей. Город был спасен от нашествия нечистот лишь после того, как негры опять засучили рукава.

Когда-то негритянское гетто располагалось там, где теперь находится центр столицы. На нынешней территории эта маленькая Африка, перемещенная с черного континента, осела лишь в последние пятьдесят лет, претерпев бесчисленные гонения. Так же как их предки с африканского континента объединялись в племена, чтобы защитить себя от хищников джунглей, здесь, среди нью-йоркских джунглей, негры тоже старались объединиться. С 1910 по 1960 год население Гарлема выросло в семь раз. Хотя здесь нет ни одного небоскреба, плотность населения в негритянских кварталах в два раза больше, чем в центре Манхаттана. Она была бы, наверное, еще выше, если бы туберкулез не производил в Гарлеме втрое больше опустошений, чем в остальном Нью-Йорке, а детская смертность не достигала бы здесь рекордной для всей Америки цифры.

В настоящее время демаркационная линия Гарлема спустилась к югу ниже 110-й улицы и поднялась к северу за 125-ю улицу. Между ними втиснуто несколько тысяч домов, большей частью двухэтажных и одноэтажных с подвалами, лестницами и балконами, возле которых кишат пятьдесят тысяч детей.

И все же Гарлем оптимистичен — Гарлем поет, Гарцем смеется, Гарлем борется. Нигде во всем осталь

ном Манхаттане я не обнаружил столько жажды жизни_г как в Гарлеме!

С наступлением вечера Гарлем поглощается темнотой. С высоты полета геликоптера он являет собой слабо освещенное пятно со сверкающей чертой 125-й улицы, этим гарлемским Бродвеем.

Ночная жизнь квартала сильно отличается от дневной. Тотчас после полуночи из самых темных углов квартала появляется новый Гарлем, незнакомый янки. Эта Африка, вынужденная днем ходить на цыпочках и разговаривать шепотом, вспыхивает неистово, неудержимо, со всей силой своего темперамента.

В Гарлем, днем презираемый янки, после полуночи устремляются роскошные лимузины. Правда, они останавливаются только перед надежными заведениями, не отваживаясь появляться на темных улицах, где стонет контрабас, сооруженный из железного бидона. Эту музыку гарлемских окраин янки предпочитают слышать в своих владениях там, где Бродвей пересекает 42-ю улицу. Туда негритянский квартал посылает каждый вечер самых юных своих жителей — десятилетних и двенадцатилетних подростков, которые под неоновой оргией ярких реклам изумляют прохожих бешеным тамтамом, отбиваемым на двух пустых консервных банках.

Эти дети, устраивающие себе сцену в квадрате света, падающем из ярких витрин какого-нибудь большого магазина, нередко являются настоящими виртуозами стремительного гимнастического танца, сопровождаемого опасными сальто-мортале, во время которых висок танцора пролетает на два пальца от края тротуара. Тогда в худых плечиках, в пропитанной потом майке, в серых парусиновых штанишках, в хрупких пальцах, нервно постукивающих по жести, видишь частицу того могучего и экспансивного Гарлема, в котором смеются больше, чем во всем Манхаттане, и плачут больше, чем во всем Нью-Йорке...

Перевод Т. ХАИС

Лослобщы и ногобо/гш

Heifiog сии

Болтовней хлеба не вырастишь.

Желудок лентяя никогда не устанет.

Одноглазым мулом нельзя править, идя с той стороны, где он слеп.

Можно спрятать огонь, но куда денешь дым?

Уродства никакая одежда не скроет.

И глубокий снег состоит из маленьких снежинок.

Стальная подкова, что смеется над железной, похожа на человека, который стыдится своего деда.

Если яблоки спелые, и яблоня кажется выше.

От пустой телеги много шума.

МЕТАЛЛУРГИ БРОНЗОВОГО ВЕКА

Во II тысячелетии до нашей эры в северном Таджикистане существовала добыча руды и хорошо развитая металлургия, — к такому выводу пришли таджикские археологи.

Многолетние раскопки в Кайрак-Кумах, близ нынешнего Аенинабада, дали ученым большое количество интересных сведений о металлургах бронзового века.

Древние рудокопы вели продуманную и рациональную разработку месторождений. Они сочетали открытые щелеобразные карьеры, переходящие в короткие штольни, с довольно глубокими подземными выработками. Руда плавилась в печах. Из полученного металла изготовлялись ножи, кинжалы, долота, кирки, топоры, наконечники стрел, украшения.

Различные виды металлических изделий, найденные археологами в Кай-рак-Кумах, свидетельствуют, по мнению специалистов, о существовании в Средней Азии своеобразной Фергано-Ташкентской культуры бронзового века, расцвет которой может быть датирован II—I тысячелетиями до нашей эры.

Американские переселенцы

Родина шиншиллы, маленького зверька в богатой меховой шубке, — скалистые Анды. Хищническая охота привела к плачевным результатам: в Америке этот зверек стал редкостью.

Недавно шиншилла обрела новую родину. Впервые в нашей стране таджикские ученые начали опыт по акклиматизации шиншиллы. В Гиссар-ском ущелье выбрали место, очень сходное по природе и климату с ее родиной: здесь также сухо и жарко и нет недостатка в скалах, в расщелинах которых любят прятаться пугливые зверьки. В этом районе и создали ученые экспериментальную ферму.

Много труда и терпения стоило зоологам изучить повадки и образ жизни своих питомцев, помочь им приспособиться к новому месту. Шиншилла отлично прижилась, дала крепкое, здоровое потомство.

Результаты опытов показали, что в Таджикистане можно создать промысловые шиншилловодческие хозяйства. Сейчас подыскиваются новые места для разведения зверьков в естественных условиях, на воле.

40