Вокруг света 1984-07, страница 55

Заонежье.

На пристани Шуньга, у деревянной будочки, я спросила дорогу в поселок. Дорога вела в гору. Я шла и шла, пока наконец передо мной не открылось селение. Озеро слева и озеро справа, они далеко вдавались в сушу, образуя две заводи-губы. Заводи, как серьги с драгоценными камнями, врезались в луговины. Вода разрезала поселок на три части. Избы, приросшие к скалистой земле, спокойно взирали на заводи. Это была Шуньга — родина заонежской вышивки.

Но я торопилась к Александре Ивановне в Побережье. От Шуньги мне предстояло пройти еще пять километров вдоль полей с пестреющими гру-деницами камней, мимо рощиц созревшей рябины.

Деревушка стояла у самой воды и отражалась в ней вместе с опрокинутым небом и зубчатым лесом. Изба Александры Ивановны — вторая с краю. Хозяйка приняла меня приветливо и продолжала хлопотать у печи. Я присела на лавку возле окна, огляделась. Старая, но еще крепкая пятистенка. В углу, как и положено,— русская печь, на стенах, возле фотографий и зеркала,— вышитые полотенца. Александра Ивановна вышла в сени и вернулась с пучком лучинок, сняла трубу на медном самоваре и стала раздувать огонь. Движения ее были неторопливы, а изрезанное морщинами лицо спокойно.

Мое внимание привлекла полка, украшенная вышитым подзором. Внимательно присмотревшись, понимаю, что это старинная двусторонняя вышивка по домотканому полотну. Стежки в растительном орнаменте положены на ткань по вертикали, горизонтали, диагонали и по счету нитей холста. Стежки ровные, выпуклые — обведены косичками тамбурного шва. И еще: подзор был постаревшим, но вышивка оставалась свежей.

Александра Ивановна наконец вытерла о рушник руки, поправила платок на голове и присела рядом со мной:

— Считай уж боле полсотни годов буде, как сшила его. Еще при керосине. Узор-то мамушкин. Она по-всякому умела: и олонецким швом, и по выдер-гу, и тамбурить. Всех нас шестерых сестер обучила.

У мастерицы была неспешная ока-тистая речь. Слова просто и складно выражали мысль, а глаза — светлые, чистые, будто онежская вода,— смотрели открыто и приветливо.

Я слушала ее и все глядела на подзор, свисающий с полки, казалось, будто еще вчера руки мастерицы касались иглой этого полотна. Время совсем не тронуло вышивку, которую называли раньше «тамбур по филе».

— Как же вы вышивали подзор, что так хорошо он сохранился?

— Дак так... Выдергивали нитки по утку. «Вязблено дело» — мамушка называла так.

Александра Ивановна объяснила все по порядку. Сначала рисунок переводили на полотно и обводили его косичкой тамбурного шва, а потом уж около рисунка выдергивали поперечные нитки, как говорят, по утку, подрезали их, а оставшуюся основу перевивали катушечной «сороковкой». Получалась сетка, которая служила фоном для сплошного тамбурного узора. Тамбурный шов мастерица делала специальным крючком — тамбуркой с деревянной ручкой-ограничителем, чтобы при прокалывании ткани крючок входил только на нужную глубину. Александра Ивановна предпочитала двойной тамбур: вышивка получалась более рельефной, и рисунок отчетливо выделялся. Такие вышивки, поговаривала она, пользовались в давности особым спросом на ежегодных весенних ярмарках в Шуньге. Тогда на скалистые берега Путозера съезжались и русские и иностранные купцы. Они охотно скупали изделия местных вышивальщиц, а потом продавали их в Англии, Франции, Канаде...

Но особенно громкая слава к мастерицам из Заонежья пришла в 1900 году после Всемирной выставки в Париже. Там заонежская мастерица Авдотья Павлова была удостоена большой серебряной медали.

После революции заонежские вышивальщицы объединились в артель в селе Хашеозеро с приемными пунктами в Шуньге, Кажме, Побережье, Великой Ниве, Кузаранде.

— Платили тогда мало. Один год совсем денег не давали. Но мы не бросали шитья. Девушки со всей деревни собирались у нас в избе, чтоб посмотреть, как шьет старшая сестра Панюш-ка. Большая рукодельница была.

Я вспомнила, что в Петрозаводском краеведческом музее мне уже рассказывали о Прасковье Ивановне Заицы-ной как лучшей мастерице народной вышивки. За многолетний труд и заслуги в развитии народного искусства она была награждена орденом «Знак Почета».

Александра Ивановна вынула из сундука вышивки — и сестрины и свои, бережно разложила на столе скатерти, салфетки, подзоры и несколько полотенец, расшитых птицами, всадниками, древом жизни. Это «документы» жизни Александры Ивановны. За ними стояли свадьба, рождение сына, война, гибель мужа, тридцатилетняя работа в «Заонежской вышивке». Я смотрю на ее маленькие натруженные руки... Сколько же ими вышито...

Теперь уже Александра Ивановна работает мало, говорит, «глаза потеряны». Но и по сей день к ней ходят молодые мастерицы из «Заонежской вышивки», и она долгие часы охотно проводит с ними за работой.

Вышивка в Шуньге и близлежащих деревеньках по-прежнему в почете. Чуть ли не в каждом третьем доме здесь живет вышивальщица, перенявшая навыки «шитья» у матери, у ба-

Наталья Каштанова — главный художник фабрики «Заонежская вышивка». Фото В. Дашкевича.

«Тамбур по филе» — такие вышивки пользовались особым спросом на ярмарках.

БИОГРАФИЯ РЕМЕСЛА

53