Вокруг света 1984-09, страница 60

ской тундры даже объявили: «Дьявол пошлет мор на оленя, и промысел будет плохой, если человек на железном олене погибнет в их тундре».

Все было на пути Травина: тонул с велосипедом, примерзал ко льду, дрейфовал на льдине, голодал, сильно обморозился, сам себе вынужден был ампутировать два пальца на ногах, чтобы избежать гангрены, сражался с белыми медведями...

Всех, кому хочется узнать подробнее о том, что происходило с Травиным в пути, я отсылаю к повести журналиста А. Харитановского «Человек с железным оленем».

Что же заставило меня взяться за перо и писать о человеке, о котором и так уже достаточно написано? В 1981 году на киностудии Центрнауч-фильм я снял о Глебе Травине киноочерк. Съемке предшествовала большая работа: пришлось разыскивать родственников Травина, его старых друзей и очевидцев путешествия. В городе Дзержинске Горьковской области я навестил двух родных сестер Травина, а в городе Бор той же области разыскал лучшего друга и бывшего однополчанина Травина — Серафима Вахомского.

В Москве удалось встретиться с одним из первых радистов Чукотки Иваном Душкиным. Это он в 30-м году вышел из радиорубки на удивленные крики чукотских детей: «Какомэй! Белолицый!»— и увидел Травина с велосипедом. Душкин сфотографировал Травина. И вот уникальные снимки в наших руках...

Завязалась у меня переписка и с бывшим директором оленеводческого совхоза на Таймыре — Необутовым. Тем самым Необутовым, которого Травин катал, когда тот был еще мальчиком, на своем велосипеде, проезжая через Хатангу.

И наконец, я побывал в Пскове, куда переехал с Камчатки старший сын Травина — Юрий. Он рассказал много интересного об отце и предоставил семейные альбомы.

Все, что удалось узнать нового о Тра

вине, хотелось донести до людей. Тем более что число поклонников этого путешественника растет и растет. Существуют даже туристские клубы имени Травина у нас и за рубежом — во Львове, городах Гера и Берлине в ГДР. Совсем недавно возник подобный клуб и на станции Лозовая под Харьковом. Члены клубов — в основном молодые люди, им, я знаю, интересно каждое новое слово о путешественнике.

Сестры Травина — Таисия Леонтьевна и Александра Леонтьевна — рассказывали мне о детстве Глеба. Отец Травина был выходцем из простых крестьян, но, поселившись в Пскове, быстро пошел в гору.' Человек он был деловой, обладал талантом краснодеревщика. Получал хорошие заказы. Однажды даже сделал мебель для псковской гимназии. Отец любил лошадей. Одного жеребенка он особенно старательно выхаживал и кормил. Когда жеребенок вырос и стал хорошим скакуном, взял на скачках первый приз. И что самое удивительное, наездницей на этом скакуне была мать Глеба Травина — Анна.

В своей повести А. Харитановский вскользь касается дружбы Глеба с девушкой по имени Вера.

Мне захотелось побольше узнать об этой девушке. Вот что рассказал Юрий Травин. Вера Шантина была финкой по происхождению, выросла в интеллигентной семье. Отец ее, ррач, работал в Петропавловске-Камчатском. Дома у них была богатейшая библиотека. Глеб часто проводил у Шантиных долгие часы за чтением книг. Друзья иногда шутили: мол, он влюблен не в Веру, а в библиотеку.

После возвращения из трехгодичного путешествия Глеб женился на Вере. Они прожили вместе тридцать лет. Вера родила ему трех дочек и двух сыновей. Умерла Шантйна в 1959 году. В семейном альбоме Юрия нашлась редкая фотография матери. На ней она снята в то время, когда только познакомилась с Глебом Травиным.

В пути, где только было возможно,

Травин ставил печати в своем путевом паспорте-регистраторе. Эта толстая книжица сейчас находится в псковском историко-краеведческом музее. Я насчитал в ней более 270 печатей.

Дома у меня хранится копия травин-ского паспорта-регистратора. Глеб Леонтьевич подарил его мне незадолго до смерти...

В 1979 году ко мне попал такой же паспорт-регистратор, с той лишь разницей, что листы в нем были чистыми. Принадлежал этот документ Серафиму Николаевичу Вахомскому.

— Нас было трое...— рассказал Ва-хомский, когда мы встретились у него дома. Он подошел к старенькой этажерке, достал фотографию. На ней были сняты несколько демобилизованных командиров Красной Армии.— Вот этот, круглолицый, Вася Барболин. Мы втроем дружили... вместе заказали во Владивостоке три совершенно одинаковых паспорта-регистратора туриста, а позднее и — через акционерное общество — три одинаковых велосипеда фирмы «Принцетон». Но... поехал в путешествие Травин один...

Я думал о том, какая же нужна огромная сила воли и смелость, чтобы решиться на подобное путешествие. Не скрою, в ту минуту мелькнуло предположение, что друзьям Травина не хватило, по-видимому, пороху, чтобы присоединиться к другу.

— Не думайте, что мы испугались! — угадал мою мысль Вахомский.— Нет, этого не было! Просто у каждого своя судьба. Глеб был натурой увлекающей. Кого хочешь уговорит. Последние год-полтора перед началом путешествия мы жили его увлечением. Но это было все-таки его увлечение, не наше. Глеб не просто мечтал о большом путешествии, он родился для такого путешествия... А у меня была своя мечта — плавать. У Василия — найти нефть и золото на Камчатке...

— А жив ли сейчас Барболин? — спросил я.

— Василий? Нет... трагически погиб в сорок втором.

Серафим Николаевич бережно вернул на место фотографию. Видно было — берег как лучшее воспоминание о своей молодости.

Вахомский говорил об абсолютной и непоколебимой вере Травина в успех своего дела. Об этом же вспоминали многие, кто встречал его в путешествии. Даже тогда, когда руководитель Карской экспедиции, известный полярник Н. И. Евгенов предостерегал Травина: «...Поймите же, баз дальше нет! Питания нет! Радиостанция последняя на Диксоне... Мы еще не знаем, как пройти за одну навигацию на ледоколе, а вы думаете в одиночку... Вы погибнете! Предлагаю остаться с нами...», Травин отказался от предложенного уюта и по

Эти снимки сделаны во время путешествия Г лева Травина в 1931 году в поселке Уэлен. (Публикуется'впервые).