Юный Натуралист 1977-09, страница 53

51

ЗАВЕТНАЯ ПОЛЯНА

У каждого человека есть, наверное, где-нибудь в лесу, на берегу озера или возле речки свое укромное и любимое место. Я говорю не о таком месте, где можно почти всегда рассчитывать на какой-либо природный дар. Просто бывает так: однажды во время скитаний по лесу вдруг наткнешься на изумительный по красоте уголок. И сразу забываешь о времени, об усталости, о разного рода огорчения*. Хочется снять рюкзак и полежать на мягкой траве, отдохнуть в тишине. Все здесь так красиво, спокойно и безмятежно, что отдыхаешь по-настоящему. А потом при каждом удобном случае стараешься приходить сюда снова и снова, чтобы ревниво убедиться: все ли как было, не нарушила ли чья-нибудь злая рука этой мирной красоты. И уголок, который дал вам однажды приют, запомнится надолго, а может быть, и на всю жизнь.

Есть любимое местечко и у меня: в сосновом лесу, километрах в десяти от Челябинска. Я набрел на него случайно, после полудня бесплодных скитаний по болотистым r этой части берегам Миасса.

Стоял конец августа. После нескольких дней ненастья установилась солнечная и теплая погода. Очевидно, подошла та чудесная пора, которую в народе называют «бабьим летом». Я собирал грибы — после недавних дождей их высыпало много, и так увлекся, что не заметил, как свернул к сторону от обычной дороги. Срезанные грибы — грузди и опята — аккуратно укладывал в сетку. Когда сетка наполнилась, я сказал себе: «Довольно, не жадничай». И только тут увидел, что попал в незнакомую часть леса, где раньше бывать не приходилось. Здесь вперемешку росли сосны и березы, изредка попадались и одинокие осинки. На них уже трепетали тронутые багрянцем листья, а у берез кое-где свисали первые золотистые косы.

Я осмотрелся, стараясь верно определить направление, которого мне следует держаться, и, выбрав его, повернул в ту сторону. Не прошел я и сотни шагов, как деревья слегка расступились, открыв небольшую лу}кайку. Всю ее покрывала невысокая, но густая и сочная трава, среди которой пестрело множество разных цветов. Дожди тем летом шли довольно часто, чередуясь с теплыми солнечными днями, и поэтому все росло пышно и ярко.

Лужайка была поистине заповедным уголком. По всему было видно: сюда давно никто не заглядывал. Ни сломанного деревца, ни остатков костра, ни обрывков газетной бумаги.

Было жарко. Солнце только недавно прошло зенит и теперь медленно склонялось к западу. Медные стволы сосен сочились прозрачной смолой, распространяя в воздухе крепкий аромат. Мне так понравилась эта уютная лужайка, что я решил отдохнуть, а уж потом идти дальше. На теневой стороне я приметил несколько истрескавшихся и покрытых зеленоватым лишайником камней. Они словно приглашали посидеть здесь, полюбоваться редким обилием разнообразных цветов, собранных в одном месте.

Я выбрал гладкий и широкий камень — он был еще теплым от солнца, — снял рюкзак и сел. И тут только заметил, что поразившее меня обилие цветов — это вовсе не цветы, а разные виды бабочек. Каких здесь только не было! Я не энтомолог, в насекомых разбираюсь слабо и названий многих из них совсем не знаю. Но некоторые все же были мне известны. Сразу опознал, например, капустницу и крапивницу, потом приметил бархатную траурницу — почти черную крупную бабочку с белой каймой по краям крыльев. Над одним из цветков трепетал павлиний глаз, бабочка, названная так, очевидно, за те радужные кружки, что мать-природа нарисовала на ее крыльях. Эти кружки и в самом деле походили на яркое пятно на павлиньем хвосте, которое называют павлиньим глазом. И в довершение всего я увидел красу и гордость наших уральских лесов — махаона, самую крупную и очень изящную бабочку лимонного цвета с удивительными темными разводами. А сколько здесь было всяких мелких бабочек, названий которых я не знал: нежно-голубые и золотистые, ярко-синие и оранжевые, как огонь, и какие-то пестренькие. Мне показалось, что природа собрала на этой лужайке редкое великолепие красок.

Что же привлекло всех этих бабочек сюда? Лужайка, словно стеной, была огорожена со всех сторон деревьями, и бродяге ветру здесь не очень-то удавалось похозяйничать. Солнечные лучи весь день обогревали лужайку. Но главное, наверное, заключалось не в этом, а в обилии разных цветов, будто намеренно тут высаженных. Бабочки время от времени поднимались, кружили в воздухе и снова опускались на венчики цветов, то складывая, то распуская нежные крылья. Белые как снег ромашки, синие, сапфировые колокольчики, розовые и темно-красные, словно обрызганные соком спелой вишни, маргаритки. Трудно было решить,