Костёр 1982-03, страница 19

«Варяг» с заклиненными рулями несло на прибрежные камни. Обе машины работали «полный назад». Крейсер замедлил ход, но сила инерции и течение еще тянули его к берегу. До камней оставалось саженей четыреста...

В это время, замедлив ход и положив руль вправо, чтобы стать бортом к неприятелю и иметь возможность стрелять всеми тремя крупнокалиберными орудиями, канонерская лодка вырвалась несколько вперед. Усилившийся ветер срывал с обрезов орудийных стволов клубы белого дыма. «Кореец» вел беглый огонь. Маленький боевой корабль отвлекал японскую эскадру на себя. Но крейсеры противника по-прежнему не стреляли в канонерку — их целью по приказу адмирала Уриу был только «Варяг».

Беляев, командир канонерской лодки, приказал держать пары на пределе и готовить единственный минный аппарат. «Кореец» готовился к атаке на передовой крейсер «Асама».

Канонерская лодка не приспособлена для нанесения таких ударов — и скорость хода и маневренность ее значительно уступали миноносцам, но команда и офицеры «Корейца» решили пожертвовать собой, если положение «Варяга» станет критическим.

Медленно-медленно, словно нехотя, крейсер двинулся назад. Кормовые орудия «Варяга» вели огонь по «Асаме» и «Чиоде». Беренсу показалось, что 75-миллиметровая пушка, которая стояла на кормовой надстройке, стреляет редко и неуверенно. Лейтенант бросился к этой пушке.

Орудийная прислуга была цела. Но комендоры, прильнув к прицелам, не стреляли...

Увидев гневное лицо Беренса, матрос, стоящий на подаче снарядов, пояснил:

— В минные аппараты японца целит, ваше высокоблагородие. Ежели попадет — конец «Чиоде»!

Звонко ударила пушка. Но, видно, в последнюю секунду волна слегка приподняла корму крейсера, и снаряд прошел между мачтами японского корабля чуть выше надстройки.

— Вы что, братцы, — почти растерянно спросил лейтенант, — на учениях? Этак вы еще на-

великолецный флотоводец. Сейчас эскадра тремя

чнете по иллюминаторам палить! Круши ему надстройки — и все дела. Огня, огня побольше!

— За командира нашего, Всеволода Федоровича, ваше высокоблагородие, хотели отомстить! —

в глазах комендора стояли слезы.

— Да жив Всеволод Федорович, жив! Ранен только в голову...

— Дак ведь все равно не пропал выстрел-то. Как раз за «Чиодой» адмиральский крейсерок маячил. Так что попали, не извольте беспокоиться, — кричал подносчик, подавая один за другим снаряды заряжающему.

Наита ликовал! Теперь «Варягу», лишенному хода, остается только выброситься на камни... Потом, после ремонта, через месяц-другой капитан второго ранга Наита вступит в командование превосходным кораблем!

Что бы там ни говорили, а адмирал Уриу —

парами крейсеров зажмет русских в клещи...

Наита напряженно всматривался, стараясь на фоне темного берега острова разглядеть «Варяг». Сейчас спустят флаг... Только маневр «Чиоды» на несколько секунд закрыл русский крейсер! Наита хотел сам своими глазами видеть, как покорный крейсер отдается на милость победителя...

В эту минуту снаряд разорвался у стены боевой рубки. Крупный осколок бронебойного снаряда ударил Наиту в левый бок. Другой перебил фалы сигнальных флагов.

На мостике флагманского корабля японской эскадры корчился в агонии, пачкая кровью настил, несостоявшийся командир крейсера. Его руки судорожно мяли упавшие на него сигнальные флаги, которые еще минуту назад на стеньге означали приказ адмирала потопить русские корабли...

Руднев с трудом держался на ногах.

— Команда думает, что вас убило, Всеволод Федорович,—тихо сказал Чибисов.

Командир, морщась от боли, натянул на бинт, покрывающий голову, фуражку, вышел на уцелевшее крыло командирского мостика:

— Братцы, целься вернее!

Огонь «Варяга» усилился. Но положение русского крейсера было отчаянным: затоплено несколько котлов машинного отделения, рули не действовали, многие орудия побиты.

— Всеволод Федорович! — поднялся на мостик старший офицер. —Хоть на несколько минут выйти бы из огня! Отремонтировать рули — и снова на прорыв. А? Возьмем команду «Корейца» себе на борт — там тоже отличные комендоры... Канонерку и «Сунгари» сделаем брандерами! Добровольцы найдутся...

Руднев улыбнулся. Старший офицер словно прочел его мысли. В самом деле: нашпиговать канонерку и русский почтовый пароход «Сунгари», который случайно оказался в эти дни в Чемульпо, взрывчаткой и, направив на корабли неприятеля, взорвать, а самим пойти на прорыв. Верная идея!

— Сигнал «Корейцу»: «следовать за мной»,*— скомандовал он. — Лечь на обратный курс.

ВЫПИСКА ИЗ ВАХТЕННОГО ЖУРНАЛА:

«Вторник 27 января 1904 года на якоре на рейде Чемульпо под вымпелом с полудня.

...Серьезные повреждения заставили выйти из сферы огня на более продолжительное время, почему и пошли полным ходом на рейд, продолжая отстреливаться левым бортом и кормовыми орудиями.

В продолжение боя одним из выстрелов шестидюймового орудия № 7 был разрушен кормовой мостик крейсера «Асама» и произведен на нем пожар, причем «Асама» временно прекратил огонь. Кормовая башня, по-видимому, была повреждена, так как до конца боя больше не действовала».

14