Техника - молодёжи 1942-05-06, страница 12

Доблестные народные мстители, отважные партизаны, смелыми налетами громят

врага в глубоком его тылу.

минута. В такую вот минуту у моста под Уфой появился в атакующих цепях его отец—Михаил Фрунзе, лично повел бойцов в рукопашную и уничтожил своей рукой двух врагов... Командиры уговаривали Фрунзе не рисковать собой, но он отвечал:

— Так нужно, н буду здесь.

А там, внизу, решалась сейчас судьба атаки.

Лейтенант Тимур Фрунзе взглянул вниз и увидел замешательство в рядах бойцов. В разгаре атаки они стали ложиться. Со стороны солнца неслись на них хищные «Мессершмитты».

— Вперед! — крикнул летчик, как крикнул бы в такую минуту его отец.

И, переводя этот призыв на свой летный язык, он покачал крыльями и помчался наперерез «Мессершмиттам».

Вдвоем с лейтенантом Шутовым они дружно ударили на четверку «Мессер-цшиттов-109» и сразу сбили одного фашиста. Остальные взмыли вверх.

Бойцы, увидев короткую победную схватку, громче крикнули «ура» и ворвались в узел сопротивления. Началась русская рукопашная. Свободная от угрозы с воздуха, пехота устремилась вперед.

А в небе продолжался смертельный бой.

Три «Мессершмитта-109» вызвали себе на помощь трех «Мессершмиттов-115», дежуривших под облаками. Объединившись, вся стая напала на двух наших истреби телей. Шутов и Фрунзе плотно прижались друг к другу, нанося врагам удар за ударом. Еще одийк «Мессершмитт» нова-

Ч \

лился. Но вот получил рану и отваливает самолет Шутова. Фрунзе один против всей вражьей силы.

Бежать? Нет, не таков Фрунзе. Драться, атаковать, нападать, пока не подойдет подмога. Сковать все силы врагов, чтобы не дать им обрушиться на бойцов Красной Армии.

И он дрался, до боли стиснув зубы.

В прекрасном упоении боя, с пылающим лицом и сверкающими глазами встретил он подстерегшую его смерть.

В воздухе, высоко над полем боя, был убит врагами бесстрашный Орленок — сын Фрунзе.

Немного опоздала подмога. Четверка наших истребителей успела лишь отомстить убийцам Тимура: вд один из них не ушел,

С почестями похоронили Тимура Михайловича Фрунзе на кладбище, в тени высоких берез. Прощальные залпы тонули в победных залпах наступающей Красной Армии. v . I

Невольные слезы были скупы в сравнении с радостными слезами детей и женщин из сел и деревень, освобожденных в этом наступлении.

Пройдут века, и не забудется имя одного из создателей Красной Армии— Михаила Васильевича Фрунзе. Вместе с ним пусть помнит наш народ бесстрашного героя наступления — комсомольца Тимура Фрунзе.

Его короткая жизнь блеснула ярко и благородно, как молния, как стальной и победный клинок его отца.

'lepwi " uapwa

Верди КЕРБАБАЕВ

НОЧЬЮ мир раскалывался на куски. Земля тяжело содрогалась от разрывов снарядов. Плыл удушливый запах гари и пороха. i 1 j ' i i

К рассвету огненная буря стихла. Ясным и нежным вставало утро, и легкий ветер, очистив воздух от пыли и смрада, волновал золотое море пшеницы.

Курбан • машинально поймал еще не окрепший, мягкий колос. Теплые зерна легко скользнули на ладонь. Совсем как дома: в знойный полдень он стоит с обнаженными ногами на перемычке арыка и, взрывая кетменем набухшую землю, слушает, как плещет вода, увлажняя пере* сохшее пшеничное поле. И откуда эта песенка?

На вершинах гор клубится туман, раздав шумит, Бибиджан.

Любования тобою народ идет,

любимой моей, Бибиджак.

Качаются в ветре шальном тополя, шумит листва, Бибиджан.

Раскрылися нового сада цветы

навстречу тебе, Бибиджан...

...Но резким движением руки Курбан отмахнулся, и плечо его ощутило привычную тяжесть ручного пулемета. Ведя за собой бойцов, младший сержант пошел по густому пшеничному полю.

Незаметно разведчики подползли к деревьям, стоявшим на краю поля. Кругом никого не было. А дальше опять колыхались под ветром пшеничные поля. Курбан оглянулся и замер. Острый взгляд разведчика заметил в желтизне созревающнл хлебов неясные темные силуэты. Сделав знак Бочарову и Валиеву, Курбан упал и воткнул в землю сошки пулемета. Со стороны поля послышались русские голоса:

— Идите, идите! Не бойтесь! В этом приглашении Курбан уловил

насмешку. Скрывшись в пшеничном поле, бойцы осторожно поползли назад, но и отсюда послышался уже явно насмешливый голос с нерусским выговором:

— Идите! Идите!

Окруженные разведчики поползли направо, но и справа послышались те же голоса; бойцов встречали отовсюду наглый смех и циничная брань.

И тут Курбан понял, что уйти некуда. Не меньше роты фашистов окружило разведчиков.

— Так просто нас не возьмут, — шепнул Курбан Бочарову н Валиеву. — Будем дер' жаться...

Курбан лежал за кочкой, держа палец на спусковом крючке пулемета. Он слушал, как звонко щебетал жаворонок, видел, как мягко пробегает ветер по верхушкам посева. Взгляд его упал на лежащий перед ним сорванный колос. Чья-то нога вдавила колос в землю, и усики жалко и беспомощно торчали во все стороны. Курбан смотрел на выпавшие зерна и думал, что если враг победит, он так же растопчет все, что было создано на-пряженным трудом народа. Он вспомнил отца и старика-соседа, и ярость охватила его.

Германский офицер, выглянув из-за прикрытия, крикнул:

— Все равно не уйдете! Поднимите ру* ки и идите прямо. Иначе каждый лз вас.«.

Курбан заглушил болтовню врага пулеметной очередью. Ответный огонь обрушился на смельчаков.