Техника - молодёжи 1946-07, страница 33

кивотное с его специально приспособ-конными частями тела, ногами, чтобы одить. руками, чтобы хватать, ртом, [тобы питаться.

<'

БАБОЧКА

Машина Ньюкомеиа не была паровой* гашиной.

Это была воздушная машина. Пор-аень в ней двигался силой давления нешнего воздуха, а пар служил только 1ля того, чтобы получить пустоту в далиндре.

Давление внешнего воздуха от людей ie зависело. Чтобы увеличить силу ма-2ины был единственный путь—у вели -ивать размеры поршня Машина получалась большой и ела* ой.

Какая обида!

Бурлит вода в котле, из трубы хле-цет пар, и пар этот в машине почти не спользуется.

Уатт был потрясен до глубины души. 1юди держат в руках сокровище и не амечают этого

Подумать только! Неукротимая сила давления пара, бешеная сила, которая вала нередко котлы в опытах Блека, та сила не использовалась в машине. Уатт решил прибрать пар к рукам. И в том первая величайшая заслуга Уатта. Уатт закрыл цилиндр крышкой с дырой, в которой впритирку ходил шток оршня.

От парового котла в дно цилиндра и рышку провел трубы с кранами. Зажигает огонь в топке, поднимает [авление в котле, начинает орудовать [ранами.

Открывает нижнюю трубу. Врывается lap в цилиндр, поддает поршень снизу. 1оршень стремительно взлетает вверх, ^топ! — закрыта нижняя труба. Откры-1ает верхнюю. Жмет пар сверху, гонит юршень вниз.

Вверх — вниз, вверх —- вниз! Пошла шшина.

Конечно, Уатт догадался, объединил ice краны в один золотник, чтобы им 'лравляла сама машина. И пошла ма-цина сама с невиданной скоростью. Не-юльшая, быстрая, мощная. Ходит поршень вверх и вниз, качается оромысло* Качается коромысло, да не ак, не во всю силу. В чем дело?

Виновата цепь. Когда поршень идет верх, гибкая цепь не передает движения

Машина Уатта,

Пришлось заменить цепи жесткими стержнями и придумать о г них передачу к коромыслу.

А от коромысла...

Но тут о таких серьезных вещах пойдет речь, что придется начать особый разговор,

ДУША МАШИН

Года за два до того, как машина Ньюкомена попала к англичанину Уатту, в Карнаульском заводе, на Урале, русский механик Иван Иванович Ползунов сделал гениальное открытие.

Он увидел в машине Ньюкомена двигатель,

— • Позвольте, — скажут, — да ведь это любому мальчугану видно!

Это нам теперь, с нашей колокольни далеко видать. В старину же было меньше открытых дверей, чем сейчас. Многие двери были заперты, и на самый прочный замок.

Считалось, что есть два двигателя — ветряная мельница и водяное колесо. А машина Ньюкомена — это насос, пусть самодвижущийся, но насос,

И когда хотели привести в движение какое-нибудь устройство, например доменные мехи, поступали так. Машину Ньюкомена заставляли накачивать воду в высокую водокачку. Из водокачки гнали воду на водяное колесо. А от водяного колеса привычным способом приводили в движение доменные мехи.

А о том, что машина Нькомена сама могл*а бы двигать мехи, об этом долго никто не мог догадаться.

Родившись из насоса, машина продолжала казаться насосом.

Люди поцрежнему видели куколку там, где уже развилась и созрела бабочка и сейчас разорвет иссохшую оболочку и выползет на свет, расправив пестрые крылья.

Только гениальный человек мог разглядеть в машине Ньюкомена двигатель, пригодный для движения не только одних насосов.

Ползунов начал строить машину, чтобы двигать мехи плавильных печей.

Насос и мехи —вещи разные, и машина специально для мехов выходила не похожей на нькжоменовскую: два цилиндра, своеобразная передача.

Но тогда времена были тугие, и тогдашней отсталой русской промышленности машины не слишком были нужны.

Ползунов умер, кашляя кровью, так и не дождавшись пуска.

Машину пустили без него и вскоре сломали.

И долго валялись в камышах, на бе-регу пруда, позеленевшие медные цилиндры.

Шумит высокая трава, шумит в народе слава о машине, и сейчас еще ста-рожилы-старики показывают пальцами на лужайку — ползуновское пепелище.

Дело Ползунова довел до конца Джемс Уатт в Англии.

Машина Ползунова годилась не всюду. Она годилась для мехов, но не годилась, скажем, для прялки.

И если бы делать так, как делал Ползунов, то пришлось бы для каждой работы придумывать свой специальный паровой двигатель: для мехов — один, для мельницы — другой, для молота — третий.

Уатт пошел дальше Ползунова.

Не об одних насосах и мехах была его забота. Позаботился он обо всех машинах, и в этом еще одна величайшая заслуга Уатта.

Он сумел разглядеть то общее, что роднит между собой почти все машины.

Одни машины гудели, другие стрекотали, третьи ухали, но во всех них жила одна бесшумная душа—вращение.

Вертелись колеса: зубчатые, кониче-ские, всякие; поворачивались на осях рычаги, словно спицы колес без ободьев.

Вращение было душой машин, и это поиял Джемс Уатт.

Он не стал тянуть от коромысла неуклюжую цепь, а устроил от него передачу к колесу.

Машина работала, колесо вертелось, и Уатт сказал промышленникам:

— Вот вам вращающееся колесо. Оно вращается само и не требует ни ветра, ни потока воды. Оно будет вертеться везде, где это нужно, только подавай топливо. А вы уж сами приводите от него в движение какие хотите машины!

Мы привыкли к стремительному ходу техники.

Вчера не было авиации — сегодня самолеты гудят над головой. Вчера не было радио — сегодня громкоговорители вещают на площадях,

И даже странным кажется, что так медленно делались в старину изобретения.

Все было у людей, и котел, и цилиндр, и поршень — и не порознь, а вместе, в одной машине

Но шестьдесят лет прошло, пока додумались люди, что пар из котла может двигать поршень.

И нужен был гений Уатта, чтобы открыть эт

Счастлив тот, кто сумеет разглядеть в привычной машине черты не родившейся еще вещи.

Но для этого надо знать свою машину, видеть все в ней насквозь, быть специалистом своего дела.

Современная паровая машина,