Техника - молодёжи 1947-05, страница 32

Первая часть работы закончена. Синоптик увидел погоду на пространстве целого материка или даже целого полушария. Он увидел, как располагались сегодня утром в семь ноль-ноль воздушные массы на планете. Но это, если объясниться на языке врачей, только диагноз. А синоптику надо дать и прогноз. Ему мало видеть, — он ?должен предвидеть. Он знает, какой была погода сегодня в семь часов утра. А ему надо сказать, какой будет погода завтра в семь часов «вечера, через 36 часов.

Синоптическая карта, заполненная, размеченная и раскрашенная карандашами всех цветов, — это только аэродром для полета в завтра.

Как совершить этот полет?

Как победить время?

Когда мы смотрим на фотографию, мы видим застывшее мгновение.

Если перед нами не фотография, а кинолента, мы уже можем разглядеть fete одно, а несколько мгновений. Мы видим движение, видим время. На кадре человек протянул руку. А нга следующих кадрах эта рука уже коснулась книги. Мы видим, что человек не просто стоит, протянув руку вперед, а собирается взять книгу с полки. И если лента дальше оборвана, мы можем уже догадаться, что он, по всей вероятности, снимет с полки книгу.

Размеченная, проанализированная синоптическая карта — это застывшее мгновение, это моментальный снимок, фотография воздушных масс.

Чтобы увидеть массы в движении, надо взять не одну, сегодняшнюю карту, а несколько карт —за вчерашний, за позавчерашний день. Просматривая карты одну за другой, словно кадры кино, синоптик видит, как воздушные массы шли по земле, прежде чем расположились так, как они располагались сегодня утром. А это дает ему возможность узнать, где они будут завтра.

О поездам и циклонах

Воздушные массы идут по земле, как поезда. Следя по карте за йх движением, можно попробовать рассчитать их прибытие.

Вот где-то на севере, над Баренцовым или Карским морем, движется к нам арктический воздух. Мы узнаем о его прибытии, когда увидим над головой яркое синее небо, когда мороз заставит нас поднять воротники и нахлобучить шапку, когда даль сделается прозрачнее хрусталя, а тени на снегу станут резкими и четкими.

Зачем нам путешествовать на Новую Землю? Она сама пришла к нам. Или, вернее, не она, а ее воздух.

Весной арктический воздух несет с собой ночные заморозки. Он даже в июне может напоминать о зиме, 6 севере внезапным снегом.

Но пока ой еще далеко. У перрона стоит другой поезд — континентальный полярный. Погода пасмурная, небо затянуто серыми слоистыми облаками, словно потолок вокзала, закрытый дымом от паровозных труб.

А где-то (на юге — над Черным морем— идет тропический воздух, неся в Крым и на Кавказ груз влаги со Средиземного моря и тончайшей пыли из африканских «пустынь.

Положив перед собой четыре последние карты, синоптик видит, как арктический, полярный н тропический воздух продвигается по нашей стране один за другим.

Когда прибудет к нам арктический воздух?

Это зависит от того, как он идет: экспрессом или товарным. Обыкновен

ный поезд везет паровоз. А у воздушного поезда паровоза нет. Он продвигается вперед потому, что у дррс*ги есть уклон. В одних местах ниже давление, в других—выше. 41 чем круче уклон, тем быстрее идет воздух.

На карте погоды черные линии изобар очерчивают возвышенности н впадины, максимумы и минимумы давления. Где изобары тесно жмутся одна к другой, там круче уклон, там быстрее должен двигаться воздушный поезд. А где изобары широко раздвинуты, скорость воздушного поезда должна быть меньше.

Остается высчитать скорость по уклону. Чтобы не тратить времени на расчеты по формулам, синоптики пользуются линейкой, которую придумал метеоролог Таборовский. Линейка сделана из прозрачного целлулоида. На ней начерчена кривая, наглядно показывающая, как уменьшается скорость воздуха по мере того, как раздвигаются изобары.

Синоптик прикладывает линейку к фронту и, измерив расстояние между изобарами, находит на кривой точку, до которой фронт доберется через 6 часов.

Он может это узнать и проще, если предположит, что фронт и дальше будет двигаться так же быстро, как до сих пор. За последние шесть часов фронт прошел 300 километров. Так нельзя ли считать, что и за следующие шесть часов он пройдет столько же?

Предполагать, конечно, можно все, что угодно. Но вместо того чтобы гадать о скорости поезда, не лучше ли запросить по телеграфу, быстро ли он идет?

Так поступает и синоптик. Рядом с картами погоды у него лежат на столе аэрологические карты и графики. На аэрологических станциях наблюдатели не гадают о скорости воздуха, а наблюдают, следя, за движением в небе шаров-пилотов и радиозондов.

От расчетов и предположений синоптик обращается к природе. 'И это правильно. Ведь в своих расчетах мы обычно упрощаем задачу. И мы имеем право на упрощение только тогда, когда тут же спрашиваем себя: а как все происходит на еамом деле?

Ведь вот, например, мы предположили, что наш воздушный поезд идет по прямой, не меняя ни скорости, ни направления. Но какой же поезд идет всегда напрямик? Встречая гору, он обходит ее или пробирается сквозь нее по тоннелю там, где это удобно. Поезд то замедляет, то ускоряет бег. |По дороге его состав меняется: одни вагоны отцепляют, другие прицепляют. На станциях входят и выходят пассажиры. Носильщики вносят и выносят багаж.

Воздушные массы тоже не всегда и не везде ведут себя одинаково. При встрече с горами онн обтекают их или переваливают через хребет. Бывает и так, что высокие горы преграждают путь воздушной массе.

Если бы не Кавказ н не Альпы, ледяной арктический воздух был бы не таким уже редким гостем в тех краях, где растут апельсины: в Закавказье, в Италии. И тогда вряд ли апельсины могли бы там расти.

В пути воздушный поезд не остается неизменным. Он берет груз влаги над океаном и доставляет его материку. Двигаясь на север, он несет в тундру тепло южных степей. Проходя над пустыней, он забирает с собой груз песка и пыли.

Пыль из Сахары проходит иной раз тысячи километ|юв. И где-нибудь у Канарских островов моряки удивляются, почему палуба их корабля покрыта серым налетом пыли, как пол на цементной фабрике.

С воздушным поездом происходят в пути неожиданные превращения.

Обо всем этом не забывает и синоптик, когда он пробует предсказать, где воздух будет завтра и что этот воздух принесет с собой: сырую или сухую погоду, тепло или холод*

Я сравнил воздушную массу с поездом, который идет по земле, неся с собой груз облаков и туманов.

Но у всякого сравнения есть свои границы.

Поезда редко сталкиваются между собой. Столкновение поездов не входит в расписание. А воздушные массы все время напирают одна на другую. Когда холодная, тяжелая масса встречает легкую, теплую, она пытается приподнять и столкнуть ее с пути.

Между воздушными массами начинается борьба на огромном фронте. По фронту проходят волны, от гребня одной до гребня другой сотни километров,

Когда синоптик смотрит на свои карты и сравнивает их, он видит, как движутся эти волны одна за другой. Он похож на человека, который смотрит на море. Иногда по морю идут невысокие волны. А бывает и так, что море все делается белым от барашков. Гребни волн опрокидываются, обрушиваются, разбиваясь в пену.

Воздушный океан так же изменчив, как водяной. Громадные волны вырастают, обрушиваются, превращаются в вихри, в циклоны.

Каждый из нас чувствует это, потому что эти волны перекатываются через крыши нашнх городов. Где вихрем закручивается волна, где проходит циклон, там бушует ненастье, там ветры и шквалы распахивают двери домов и стараются сорвать с петель ставни.

Мы не можем не чувствовать циклон, когда он добирается до нас. А синоптик видит его приближение заранее. Он видит, как циклон растет н меняется, переживая в несколько дней целую жизнь —- от молодости до гибели, до исчезновения. О циклоне так и говорят: «молодой циклон», как будто это живое существо.

Если циклон молод и полон энергии, он может добраться до нас за сутки. Но если -его часы сочтены, он погибает где-нибудь в дороге.

Циклоны идут вереницей. В то время как на востоке, в Поволжье кончает свои дни старый циклон, другой только начинает жить на западе у берегов Исландии.

Чтобы предсказывать погоду, надо знать, как живут и «умирают циклоны

Я сравнил для простоты воздушные массы с поездами.

Но в действительности дело обстоит совсем не так просто.

Воздушные массы нельзя механически перемещать на карте, как поезда по рельсам. Синоптику приходится вникать в физику погоды, в суть того, что делается в толще атмосферы.

Глядя на свою синоптическую карту, он видит красные или синие стрелки ветра на высоте., Если стрелки где-нибудь расходятся, значит воздух вьГ-брасывается там в сторону, давление падает, все глубже делается впадина — циклон.

Горы и впадины давления на аэрологической карте, языки холодного и теплого, сухого и влажного воздуха говорят синоптику о том, как движутся воздушные массы, циклоны, антициклоны.

Эмаграмма предупреждает его о грозах, говорит ему об энергии, заключенной в воздушной массе, которые творят погоду.

Много надо знать синоптику. Он должен быть не только знатоком погоды, но и знатоком климата. Климат всегда укажет ему пределы, которых не может

30