Техника - молодёжи 1970-11, страница 12

набрасывали стальной тросик, и стартер — цилиндр с поршнем, напоминавший паровую машину в миниатюре, — дергал за атот тросик. Летчик в это время ожесточенно крутил ручку магнето: давал «искру»...

Если не считать пожарного с целой батареей огнетушителей, посторонних при первом запуске не было. Одни свои. Должно быть, поэтому все так благополучно и обошлось: знаменитый «визит-эффект», заставляющий самую надежную деталь мгновенно ломаться, едва к месту испытаний приближается кто-нибудь из начальства, так и не дал о себе знать. Без капризов завелся один двигатель, второй — и вот уже лопасти винта неторопливо крутятся, обдавая конструкторов сильной струей воздуха, слышится характерный хлопающий звук, с которым они рассекают воздух. А. Че-ремухин, управляющий с пилотского сиденья мотором и винтом, поднимает кверху большой палец: первый шаг сделан!

И через несколько дней геликоптер со снятым винтом стоял снова на земле, на своих «родных» колесах, готовый в путь «а аэродром.

Дорога предстояла дальняя — больше 20 км. Накануне А. Изаксон, на которого была возложена ответственность за благополучие путешествия, проехал на автомобиле весь путь, осмотрел мосты и железнодорожные переезды. Укутанный в брезент геликоптер выкатили ночью за ворота, прицепили к ломовой телеге, и лошадь неторопливо потянула экспериментальную авиатехнику к Заставе Ильича.

Не было ни красных огней, ни эскорта мотоциклистов. Три человека шли сзади: моторист И. Иванов, плотник С. Трефилов и А. Изаксон. Ранним августовским утром «кавалькада» въехала в ворота аэродрома, где вертолетчикам приготовили громадный ангар.

Испытания начались без промедления, буквально на следующий же день. Вначале на земле, ни миллиметра вверх. Потом привязанную тросами машину стали немного отпускать — 5, 10 см...

И опять начались неожиданности. Когда Черемухин, крепкого сложения человек, попытался рычагом управления изменить шаг винта (это нужно делать, когда аппарат и поднимается, и опускается, и летит по прямой — словом, то и дело), у него ничего не вышло. К ручке словно подвесили пудовую гирю. Силы, о которых конструкторы вертолета не имели ни малейшего представления, показали себя. Выход предложил И. Братухин: скомпенсировать эти вредные силы пружинами, разворачивающими лопасти в сторону меньших углов атаки. Он быстро рассчитал эти пружины; и когда их установили на лопасти, эффект нововведения сказался тут же: на пробном подъеме Черемухин управлял злополучной ручкой совершенно свободно.

После этой и многих других неизбежных во всяком новом деле доработок наступил торжественный день

Компактный «мини»-вертолет с соосными несущими винтами. Вместо традиционного колесного шасси надувные баллоны.

5 сентября 1930 года. Вернее, ночь. Чтобы не привлекать внимания посторонних, все испытания проводили ранним утром, когда все кругом спало. Впрочем, предоставим слово одному из свидетелей исторического полета, А. Изаксону:

«Едва светало. Вдали маячила высокая фабричная труба, по дыму из которой мы впоследствии определяли скорость ветра на высоте. Утренний холодок пробирал, но мы были этому даже рады: лучше будут охлаждаться моторы. В нервном молчании прошел последний перекур. Машина выведена на старт. Черемухин надевает свой старый металлический летный шлем с пробковой прокладкой, садится на пилотское сиденье, застегивает ремни. «Запускай!» Шипит сжатый воздух, и пневмостартер раскручивает моторы. Можно лететь...»

А как чувствовал себя в это время летчик?

«Понемногу прибавляю газ, — вспоминал уже через много лет на одном из выступлений в Институте истории естествознания и техники АН СССР бессменный пилот первых советских вертолетов, — винты вращаются все быстрее, и аппарат начинает как' бы облегчаться и отделяться от земли. Добавляю газ. Аппарат поднялся на 3—4 метра и остановился, все время

Современный скоростной вертолет. Часть работы по созданию подъемной силы берет на себя небольшое крыло. Горизонтальную тягу создает не только на* клоненный вперед несущий винт, но и турбореактивный двигатель.

покачиваясь из стороны в сторону, но поддаваясь управлению. Пробовал чуть сбавить обороты мотора — аппарат снизился и завис над самой землей. Опять прибавил газ и, поднявшись на несколько метров, продержался некоторое время над землей, стараясь прочувствовать и понять, как реагирует машина на движения ручки управления, что трясется и как держатся обороты мотора. После этих нескольких напряженных минут спуск на землю мягкий, почти без толчка. Сразу сбрасываю газ, выключаю моторы и слезаю на землю под радостные возгласы...»

Уже в первом полете был пройден «роковой» рубеж — 4 м. Геликоптер явно давал понять, что конструкторы не зря тратили время на возню с ним: он будет летать, и летать хорошо — дайте срок!

И срок этот наступил гораздо раньше, чем рассчитывали даже самые оптимистично настроенные сотрудники маленького коллектива. 14 августа 1932 года А. Черемухин поднялся на ЦАГИ 1-ЭА до высоты 605 м, перекрыв мировой рекорд в 35 раз. Это достижение, не зарегистрированное, правда, в официальном порядке, продержалось до 1937 года.