Техника - молодёжи 1980-11, страница 16

— Надо ждать, — говорит Велико Николаевич, — пока они там не переборются.

— Кто? — спрашиваю я недоуменно.

— Ветер, — отвечает Валико Николаевич. — Ветер с Черного моря и с Каспийского. Над Сурамским перевалом у них как борцовский ковер. Сходятся — и кто кого пересилит. Сейчас самый сезон.

— Хорошее дело — ковер! — восклицает Бежан Мумладзе, мастер монтажников. — Им, значит, бороться, а наше дело — сиди?

— Надо ждать, — твердо повторяет Валико Николаевич.— Ждать.

Вспоминается одна легенда из древних веков. Долгое время не могли зодчие построить крепость в этих местах. То, что воздвигалось днем, к утру рассыпалось по камешкам. Долго трудились строители, и все напрасно. Тогда принесена была жертва, и самый красивый юноша по имени Зурам был замурован в стену крепости. И строительство завершилось. Много веков простояла крепость. Гордые останки ее и теперь возвышаются у восточных отрогов. Имя юноши из легенды носит Сурамский перевал — путь из Восточной Грузии в Западную.

Смысл этой легенды и прост и непрост. Многолетний труд, пот, кровь, а порой и жизнь человека требовались для достижения цели. Строить нелегко и теперь, хотя машины, механизмы, строительная технология далеко не те. Но суровая природа гор осталась все та же. Легкомыслия и наскоков она не прощает. Сложные географические и территориальные условия сделали прокладку нефтяной магистрали чрезвычайно сложной. Так, только на участке от Сурамского перевала до Батуми нужно пересечь: ЛЭП — 162 раза, асфальтовые и грунтовые дороги — 96, железные дороги — 5, трубопроводы — 101, реки и ручьи — 142, каналы — 439 раз! Впечатляющий перечень! Такого не встречается даже в сложных условиях Сибири.

Свайный переход через раку Кса-ни» Фото автора

А позади, в сданной части нефтепровода, остались переходы таких крупных и коварных рек, как Арагви, Ксани и Лиахви.

— Главное богатство нашей республики — земля, — говорит начальник «Грузтрубопровод строя» Шармадин Самсонович Какиашви-ли. — Впереди, на Рионской, Ко-булетской и Колхидской низменностях, нас ожидает проводка трассы по местам сплошного возделывания земель субтропической зоны. Там сады, виноградники, ирригационные системы, эвкалиптовые рощи, плантации чая, цитрусовых, табака. Одно понятие — Золотое руно! Все, до мельчайшего клочка земли, должно быть возвращено земледельцам после рекультивации.

И еще одна техническая тонкость. От головной станции Сам-гори нефть нужно усиленно качать, чтобы поднять ее на Сурамский перевал. Это сделают две насосные станции — Самгори и Диди Плеви. Потом эту нефть придется затормаживать на спуске, чтобы она не порвала трубу. Перепад давления 120 атмосфер! А в трубе должно быть шестьдесят четыре. Две на-поропонижающие станции, Усахело и Джинчараули, сбалансируют давление нефтяного столба при выходе его на равнину.

ГОРЯЧИЙ СТЫК

В семи километрах от Агареби находится трубосварочная база СУ-2, или, как говорят монтажники, стеллаж. Все поступающие с заводов трубы проходят через стеллаж. Здесь их сортируют по толщине стенок, маркам стали и назначению. Затем на специальных стендах заводские восьмиметровые трубы стыкуются и свариваются в плети. Плеть — это и есть основная комплектующая единица при монтаже. Плети стыкуются на трассе в непрерывную нитку. Стык плюс еще стык — так нарастает километраж магистрали.

На стендах обеспечивается высокая точность и надежность стыков, чего гораздо сложней добиться в полевых условиях. Почти две трети стыков линейной части свари

ваются здесь, в заводских, что называется, условиях. Почти!.. Но на самой трассе, в горах и оврагах, при обилии пересечений и поворотов стендовая сварка невозможна. Вот тут и включаются в дело «ручники» — сварщики высокой квалификации с обыкновенными держателями в руках и накидной маской с черным стеклышком. Дефицит специалистов такого профессионального класса на трассах огромный.

Александр Лапин — «автоматчик», специалист по стендовой сварке. В бригаде Александра Еремина он работал на трассах Закавказской системы трубопроводов.

— Оттуда и перекочевали сюда, — рассказывает Александр. — Все семеро, как одна семья. Похожей была и последняя трасса Ев-лах — Степанакерт — Нахичевань. Сложность рельефа, большие перепады высот... И труба точно такая же была, «пятисотка».

Александр нажимает кнопку пускателя, и плеть на стенде начинает плавно вращаться.

— Глаза береги! — кричит «автоматчик» и подает мне сварочную маску. Прикладываю ее к лицу и в черном экранчике вижу язычок закипающей плазмы. Кончик электрода, как шмель, впивается в холодный металл и жужжит. Его манипуляции напоминают вязание на спицах. Александр начинает сваривать «корень шва» вручную. Его полуавтомат не настроен на эту ответственную операцию. Корневой шов — основа стыка. В нем сосредоточиваются основные продольные и поперечные нагрузки. После проварки корня шов зачищается и подается на сварочную головку полуавтомата. Здесь поочередно накладываются еще два шва — заполняющий и облицовочный.

— А ты уверен в сварке?

— Если шов идет у меня «елочкой», я твердо знаю — стык чистый, в нем нет никаких посторонних включений. Ну а потом стык просветят рентгенографы, проявят пленку — и все будет видно.

— А сложное дело — настройка полуавтомата?