Техника - молодёжи 1996-07, страница 25

V

поселилось приезжее высокое начальство. Больше его девать было, впрочем, и некуда.

Установился порядок: пост № 1 у знамени, а пост № 2 — у санчасти. Вход в нее — только по пропускам, и самим часовым строго-настрого заказали туда входить!

События развивались дальше: приехали метростроевцы, а в ноябре-декабре "начало поступать бурильное оборудование — лебедки, долотья, буровые станки. Ночи напролет мы разгружали баржи только бы поскорее. Наконец, прибыл отряд буровиков. Тут уж все стало ясно: будем производить геологоразведку морского дна.

Грязев и его товарищи скоро узнали, что на другой стороне пролива, на берегу Сахалина, расположилась точно такая же экспедиция, подкрепленная инженерно-саперным батальоном. Бурить можно было лишь зимой со льда — летом Татарский пролив немилосердно штормил. И вот после ледостава с берега до берега протянулась цепь буровых вышек на расстоянии 200 м одна от другой. Монтировали их примитивнейшим способом: скрепляли по четыре бревна ближе к верхушкам проволочными скрутками — полу-

\

тями. Кое-что, правда, неизбежно достигало ушей солдат, участвовавших в технологическом процессе. Любой из них, таким образом, знал больше, чем сам комбат! Бывало, что боец даже подменял притомившегося буровика на часок-другой.

С результатами геологических изысканий Виталий Афанасьевич знаком лишь в общих чертах. Со стороны материка дно имеет значительный уклон и выстлано прочными скальными грунтами, под которыми залегает пласт, гранита. За точкой максимальной глубины (около 60 м) начинается плавный подъем— здесь наносные песчаные грунты.

В следующую зиму бурильщики вновь прочесали пролив — вышки устанавливали;^ той же линии, но со смещением на 100 м относительно прежних позиций.

— Зимой 1950 — 1951 гг. к нашему обществу примкнул отряд водолазов ВМФ в количестве 100 человек, — продолжает В.А.Грязев. — В следующую навигацию прибыли еще два спецподразделения! отдельный железнодорожный батальон из 700 — 800 туннельщиков и отдельный железнодорожный полк примерно из 2500 путейцев. Они и сооружали объект № 1 (сам туннель). Фамилия его начальника — Еремчук, политотдел стройки возглавлял генерал-майор Дьяконов, а всю ее в целом — генерал-майор железнодорожных войск: к сожалению, не помню, как его звали.

Что же до тех, кто строил... Согласно большинству газет — заключенные. Выдумка чистейшей воды! Конечно, и зэки у нас трудились, но что они делали? Их можно разделить на три категории. Одни жили в лагере и ходили на

. На карте — туннель и его окрестности.

Примерная схема трассы туннеля Сахалин — штерик.

Л

чались узкие пирамиды; под ними устанавливали бурильные станки.

Приступить к георазведке смогли лишь в конце января 1951-го. Трудились посменно день и ночь, ибо время поджимало: в марте лед разрыхляется. Буры работали от силового кабеля, служившего также ориентиром — ведь в пургу заблудиться на льду легче легкого.

За зиму прошли весь пролив. Глубина бурения его дна составляла около 200 м. Что именно и как там находили — по сей день тайна за семью печа-

работу и с работы под конвоем — их использовали на лесоповале. Других конвоировали только вечером с работы, когда темнело: эти строили дороги, мосты, причалы, пирсы. Наконец, третьи — досрочно освобожденные, которых селили по 30 душ в объемистых парусиновых палатках. Они возводили деревянные дома. На главном же объекте не было НИ ЕДИНОГО заключенного — из-за строгой секретности. Кстати, к нашему батальону даже прикомандировали капитана Особого отдела (экс-СМЕРШа)...

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 7 96

В остальном, однако, о скрытности не очень-то заботились. Да и зачем — местного населения всего ничего, к тому же почти исключительно нанайцы... А люди- с Большой земли приезжали лишь на заработки — как правило, ненадолго.

Тем не менее слухи о нашей деятельности просочились во внешний мир. В октябре 1952-го срок моей службы истек, и вместе с группой демобилизованных я отправился домой. В Хабаровске приходим к коменданту оформлять документы, а он спрашивает: «Вы откуда, ребята?» — «С мыса Лазарева.» — «О! ну, как там, туннель-то прорыли?» Мы опешили. Думаем: может, провоцирует? Да нет, говорим, товарищ майор, какой туннель, никакого туннеля... «Э-э, значит, вы не оттуда», — разочарованно тянет комендант. «Да нет, оттуда, но что-то нет там тунн£дя„ уж извините...»

Зачем же его строили и почему не достроили?

Он проектировался не только как стратегический, но и как транспортно-экономический. Перевозка грузов между Сахалином и материком по бурливому Татарскому проливу создавала немало сложностей. Планировали протянуть железнодорожную ветку от Комсо-мольска-на-Амуре до мыса Лазарева (через Софийск и Де-Кастри), а на Сахалине проложить участок от Катангли или Тымовского до поселка Погиби. Эти две магистрали и должен был связать туннель^ но не связал.

Виталий Афанасьевич демобилизовался с началом проходческих работ и в дальнейших событиях не участвовал. Много лет спустя в Мичуринске он случайно встретил директора проектного железнодорожного института, расположенного в Свердловске. Тот только что вернулся с Сахалина — изучал вопрос о реконструкции тамошней узкоколейки. Завязалась беседа; между делом Грязев спросил: «А что с туннелем?» Собеседник изобразил недоумение. Виталий Афанасьевич поспешил добавить, что сам участвовал в строительстве, и привел аргумент: возле самого мыса Лазарева скальный грунт настолько тверд, что не сумели вытащить обсадную трубу одной из буровых установок. Там ее 'и бросили. Кто может знать такие детали, кроме лица сугубо посвященного?

Железнодорожник оттаял и объяснил, что туннель был затоплен. Инженеры не справились с проходкой водона-сыщенных песков, что и обусловило отказ от дальнейших работ.

...После смерти Сталина стройка продолжалась «по затухающей», а осенью 1953-го ее прикрыли совсем. Воинскую часть 65526 перебросили на Камчатку и там в декабре расформировали. Солдат и офицеров перевели — кого на Сахалин, кого на Курилы, многих оставили на полуострове. А возле мыса Лазарева, наверное, и сегодня торчит из воды обсадная труба, забытая полвека назад... ■

Фото Виталия ГРЯЗЕВА