Вокруг света 1986-10, страница 47

g

I

s s

8

(Q

тут же воссоздают народные праздники.

Каждая из шести фигурок весенней серии иллюстрирует какой-то из моментов новогоднего праздника. Вот дети с надписями на красной бумаге, среди которых чаще всего традиционная «Гунхэ синь-си» — поздравление с новыми радостями. Один из малышей, держа на палочке хлопушку, пытается закрыть уши; а на лице — любопытство и ожидание взрыва. Считается, чем громче взрывы, тем больше напугаются злые духи.

В первой половине XIX века мастер— по совпадению тоже Ван — изготовлял композиции из фигурок обезьян. Тела их он делал из пушистых бутонов магнолии, а головы, ноги и руки — из голов и лапок цикад. Они быстро нашли ценителей, а сам мастер получил прозвище «Ван — мохнатая обезьянка». Это уникальное ремесло было надолго забыто. Лишь несколько лет назад снова появились на ярмарке мохнатые обезьянки. Возродил их мастер Цао Ицзянь. Теперь эти композиции под стеклянными колпачками — весьма распространенный сувенир.

Знатоки любят и ценят сцены из жизни старого Пекина.

Вот композиции о глупом судье. Чванливый и напыщенный, он не способен принять правильное решение; но ему под силу присудить виновному 40, а невинному 58 ударов палками. Персонажи этой сценки отличаются выразительностью: надутый судья, застывшие истуканами стражи, жестокие палачи и поверженные, униженные подсудимые. Скрупулезно воспроизведены формы и цвета головных уборов персонажей, строго определяющих их социальное положение.

Еще один сюжет: две обезьянки за столом с миниатюрными деревянными палочками, которыми достают из кипящего самовара кусочки мяса — одно из любимых пекинцами блюд.

А вот обезьянки-малыши беззаботно восседают на тележке, а их отец с напряжением ее толкает. Эти условные, но столь похожие на людей персонажи позволяют мастерам с нежностью и любовью, а частенько и с иронией трактовать человеческие отношения.

Названия некоторых пекинских улиц до сих пор напоминают о том, что тут жили ремесленники. Хуа-шидацзе — «улица цветочного рынка». Еще в начале Цинской династии (1644—1911) здесь появились мастерские по изготовлению укра-

В цехе фабрики на Хуашидацзе, «улице цветочного рынка».

На «улице цветочного рынка» изготовляют «жунняо» — изделия из бархатных нитей.

шении из ярких шелковых ниток и тонких проволочек для женских причесок.

Лет тридцать назад на улице Хуа-шидацзе была создана фабрика, объединившая несколько мастерских по производству изделий из бархатных нитей. По-китайски продукция фабрики называется «жунняо» — бархатные птицы. Образцы продукции фабрики — фигурки птиц и животных, настенные украшения — выставлены и в крошечном магазинчике у входа на фабрику.

Надо сказать, что бархатные украшения и по сей день дарят на свадьбу, в дни рождения. Легенда так объясняет рождение этого ремесла: у любимой наложницы танского императора Сюань Цзуна (713—756) был на виске шрам. Она закрывала его цветком, вставленным в прическу. Но настала зима, и служанка ее смастерила цветок из ткани. С тех пор круглый год женщины украшают себя искусственными цветами. Их назвали «гунхуа» и поначалу использовали во время различных дворцовых церемоний. К концу девятнадцатого века украшивание цветами причесок распространилось и среди простолюдинок.

По сей день эти изделия сохраняют традиционные формы: летучая мышь из красной и зеленой бархатных нитей, с блестящими глазами-бусинками, черными пушистыми усами, в сочетании с изящными аппликациями из золотой бумаги в виде старинных монет, символизирующих богатство. Эти слова «летучая мышь» и «счастье» звучат одинаково — «фу». Подарить подобное украшение для прически — значит пожелать счастья.

В последнее время мастера используют и шелковые и синтетические волокна. При этом, к сожалению, теряется характерная тонкость и миниатюрность изделий, они становятся грубее, в колорите преобладают резкие «химические» тона.

На современном свитке «Старый Пекин в конце зимы», с которого начался наш рассказ, немало сцен из театральных представлений — и на лубочных картинках, и в глиняной игрушке, и в виде бумажных вырезок. Театру обязан своим рождением и особый вид народного искусства, так называемые «щетинные человечки» — «цзун жэнь». Впервые их сделал мастер Ван Чун-пэй лет сто назад. Продолжил развитие этого уникального жанра мастер Бай Дачэн, и поныне живущий в Пекине.

Разрисованные головки, на лица которых нанесен традиционный грим персонажей пекинской оперы, укреплены на туловищах из ткани и ваты, которым придает устойчивость глиняное основание. К этому основанию снизу по окружности приклеена кайма из жестких свиных щетинок.

Герои пекинской оперы представлены в точнейшим образом выполненных костюмах; в руках у них булавы, посохи, мечи. Щетинные человечки хороши и сами по себе, а если поставить фигурки на металлический поднос, а затем слегка постучать по его поверхности, фигурки оживут, задвигаются и вроде начнут ритмично танцевать. Чем не спектакль?

Особое место среди изделий народных мастеров — у фигурок, вылепленных из теста. Их прежде продавали с лотков, громко зазывая покупателей. Изделия, предназначенные ко дню рождения, делали в виде персика — символа долголетия.

И при нас в праздник Весны продавали фигурки из теста на палочках, которые изображают героев китайских сказаний.

Мне особенно полюбились небольшие, ювелирной тонкости фигурки, воспроизводящие сценку из пекинской оперы «Белая и Зеленая змейки». Эти женские фигурки высотой не более двух с половиной сантиметров изготовлены из рисового теста. И в столь крошечной композиции мастер передал церемонность и грацию движений, сложность причесок, украшенных цветами, тончайшую отделку костюмов, игру складок одежды, развеваемой ветром.

Повезло однажды нам увидеть, как мастерица раскатывает тонкие полосочки цветного рисового теста и лепит из них миниатюры. Работа эта сродни искусству ювелира.

Видела я и работы Чан Юйлин, представительницы четвертого поколения семьи мастеров, изготовляющих виноград из стекла. Им украшают витрины, конторы, развешивают гирляндами дома.

Меняется темп жизни, многие традиции, а вместе с ними и ремесла. Одни уходят, другие по-прежнему популярны, любимы и в столице, и по всей стране.

Интерес к народному искусству сейчас велик — о чем свидетельствуют и постепенное возрождение многих пекинских жанров народного искусства, и более бережное к ним отношение. Этому в последнее время посвящен ряд публикаций ведущих китайских искусствоведов. Были организованы выставки изделий народного искусства.

Многие жанры народного искусства неотделимы от традиций пекинцев. И сейчас, например, невозможно представить себе свадьбу без того, чтобы вход в дом не был украшен красной бумажной вырезкой, изображающей иероглиф «двойное счастье». В дни праздников, когда город наполняется грохотом хлопушек, на улицах видишь малышей с бумажными фонариками, глиняными игрушками и красочными вертушками из бамбука и бумаги.

Пекин — Москва