Юный Натуралист 1972-07, страница 51

50

грибное счастье

Кто из нас не был истинно счастлив, когда после щедрого летнего дождя, улучив минутку, уходил в ближайший лес и возвращался с корзиной первых грибов?

Выйдешь на опушку, остановишься, чтобы освободиться от назойливых комаров, опахнешь березовым венчиком-времянкой потное, в кровавых мазках лицо и почувствуешь себя на полевом ветерке свежо, бодро, будто ты только что умылся холодной утренней росой.

Сядешь на густо заросшую земляничной травкой в рубиновых ягодках кочку и радостно смотришь на собранное тобою богатство.

Вот звездчатое березовое семя янтарной капелькой солнца упало на тугой корешок боровичка. И горит оно в сумрачной прохладе хвойного леса живой искоркой вечного огня. Вот прошлогодняя вильчатая хвоинка сосны легла на коричневый подберезовик. Гриб тужился, поднимался из земли, а хвоинка пружинисто сопротивлялась его напору, оттого и косой рубчик — вмятинка на «темени» гриба, словно сабельный удар пришелся по непокорной головке.

Не расстался с лесным грибным царством рыжий муравей. Он путешествует с гриба на гриб в моей корзине. Вот он озабоченно выбежал на оплетенный ее край. На миг задержался тут. Глянул вниз. Высоко! Дух захватывает! И стремглав юркнул в ноздреватую грибную гору.

Ей-ей, щедры грибами наши русские леса! Только не поленись, найдешь тут достаточно и белых, и подберезовиков, и подосиновиков, и маслят по угревистым опушкам, и лисичек по влажным суборям, и волнушек, и сыроежек...

Каждый гриб — история. Каждый возвращает тебя к приятным воспоминаниям твоего похода. Вот этот подберезовик найден под широкой еловой лапой в хвойном сумраке. А этот на солнечной свет-линке возле молодой березки. Самый большой, царь-гриб моей корзины, толстоногий с крупной тугой шляпкой белый, найден на мшистом холмике, среди частого мож-жевельничка.

Кому из грибников не известен своеобразный, ни с чем не сравнимый запах молодых, только что собранных грибов! Благоухают они тонким ароматом лесной свежести, молодых смол, нежной зеленью хвои, влажной подстилки и мхов.

Да что там говорить! Здесь и прохладный запах густых лесных туманов, и обильных ночных рос, и теплых летних дождей, и самой кормилицы матери-земли!

ласточкины ворота

Неожиданно задождило. Июльский зной как-то сразу оборвался. Так назойливо всюду мешавший гнус внезапно куда-то исчез. Мы с Николаем, моим старым школьным товарищем, шли в лес за грибами. Над бескрайним холмистым полем, там, где мирно паслось большое колхозное стадо, звучала нежная музыка. Обернувшись, мы увидели, что это на древней берестяной жалейке старательно играл пастух-старик. Он мастерски выводил такие рулады и коленца, что мы невольно замедлили шаг.

Над нами в сторону леса неразрывной живой цепью проносились деревенские ласточки. Куда? Зачем?

От стада отбилась бурая корова. А пока пастух увлеченно играл на жалейке, строптивица незамеченной добралась до самой опушки леса.

Смолкла музыка. Старик, волоча за собой длинный змеевидный бич, двинулся вслед непослушнице. На тропе мы сошлись.