Техника - молодёжи 1997-05, страница 57

— Ты о чем? — удивилась Мадэлейн, с досадой чувствуя, что он опустил руки, и не только плечам, но и всему телу, и даже, казалось, душе Мадэлейн стало невыносимо холодно. — Ты о чем'

— Представляю, как ты испугалась. Но это точно — лучник я никакой, уже роверено¹ С ножом, саблей от кого хочешь отобьюсь, а арбалет... — Он покачал оловой. — Ветра не учел, понимаешь? Да и времени не было шибко целиться. Метил-то я в эту тварь которая тебя в воду тащила, а вышло, что чуток тебя не опалил. И коса, главное, твоя расчудесная!.. Прости, а?

Господи, Господи Боже! Так значит, этот Мечко просто... промахнулся? Еще дюйм — и убил бы вместо рыбьей нелюди саму Мадэлейн?

А коса? Она и забыла о косе!

Мадэлейн схватилась за олову исновакоро енькие кудряшки обвились меж дрожащих пальцев.

* * *

Ветролов стоял посреди круглой площадки, окруженной каменными зубцами. Вдали, до самого горизонта, стелился-переливался темно-зеленый шелк леса, спокойно синело небо, серебрились легкие перышки облаков и сверкало солнце. А здесь, высоко над оградой форта, вздымались флюгера локаторы, поблескивали зеркальные антенны... И страшный контраст между проводами и лопастями, между каменной грозной башней, коробочкой ветролова, снова завалившейся набок, между тихим небом и просторным лесом, людьми и чудовищами, которых он здесь уже навидался, поразил Мечко.

Он еще раз оглянулся на вершины леса и повернулся к подошедшим Скифу и Мадэлейн.

— Я готов. Пошли?

— К Эльфу? — встрепенулась Мадэлейн

— К Эльфу ты пока иди одна, — велел Скиф. — А мы... Нам нужно поговорить.

Мечко кивнул, невольно проводив взглядом отвернувшуюся Мадэлейн.

Нет, он не обольщался: путь один, схема задана точно! Но вот уходит она... единственная в его жизни и смерти, хотя ни слова о любви не было сказано между ними ни разу за эти двадцать — тридцать — сорок столетий (это как минимум!) и ни разу не соприкоснулись их губы. Уходит — и он бессилен ее остановить ибо наступил час для разговора двух мужчин дороги которых вновь скрестились, как когда-то скрещивались их клинки.

— Ты здесь давно?

Мечко глянул на небо.

— Часа два, думаю. Или чуть меньше? А ты?

Они сидели на каменных плитах, разогретых солнечным жаром, прислонясь к зубцам башни.

— А я лет пять. Я попал сначала в другой форт, Лина, у моря. Сам понимаешь — был дурак дураком. Странно переплелись коридоры Времени! Мы умерли почти разом, а ты оказался здесь позднее. Впрочем, это, наверное, не случайно, ты-то привычен к странствиям во времени...

— Почему ты знаешь? — быстро спросил Мечко.

— Ты же сам вел ветролов И не падаешь в обморок от рокота мотора, от сверканья антенн, от всей этой техники. А я был совсем другой. Перепуган ный дикарь... Вот я и говорю: эти пять лет были хорошей школой.

— Погоди, — сказал Мечко. — Так ты что — правда, воистину из тех времен?

— Ну, теперь-то я и сам толком не знаю, кто же я. Но в момент смерти я был только военачальником, которого пронзила невесть откуда залетевшая стрела И можешь мне поверить: через несколько мгновений (так мне показалось) беспамятства оказаться вдруг в чужом городе, среди чужих людей с чужими лицами, речью — да еще в тот момент, когда на них напали чудовища леса...

Мечко нево ьно содрогнулся. И тотчас зазвенело что-то в мозгу, словно сигнал об опасности, прошла какая-то мысль, догадка или вопрос... Что-то такое, о чем мог знать только Скиф...

— Это произошло в первый же день моего появления в форте. Я там слонялся, как неприкаянный, повергая всех в недоумение своей одеждой, своим нескрываемым ужасом перед всем, что встречалось на пути. Потом вдруг люди бросились к стенам. Запели огнестрелы. Я тоже выхватил оружие... кровь заиграла... мне хотелось кого-нибудь убить но я не знал, кого. Врагами были все И вдруг над фортом завис гигантский летающий паук, а потом всей массой рухнул на Диспетчерскую башню. Все сплющилось: кабина диспетчеров, пульты... Люди погибли там сразу, форт остался без энергии а значит, без охраны. Паук подох тоже... его хитиновый панцирь проломился, оттуда потекла мерзкая белая слизь, запах которой действо-ва парализующе на тех, кто оказывался вблизи. И еще долго ворочались его могучие жвалы, дергались в агонии клешни, вздрагивали огромные лапы сокрушая все что ни попадалось...

Не помню, что бьло потом: как прорвались одичавшие сквозь стену, как я спасся. Так, отрывочные жуткие картины. Помню лицо ужасного крылатого козла — да, именно человеческое лицо: тонкое: ородистое, злобное, — с брезгливостью обращенное ко мне. Он обнюхал меня с отвращением, но почему о не тронул и не дал знать своим, что попалась добыча. Может быть его отпугнул мой запах — запах иного Времени? А вокруг рвали на куски, загрызали людей. Метались на конях птицеглавые, добивая из луков тех, кто хотел бежа ь но, кажется, им было все равно, станет мишенью человек, зверь ли, нелюдь...

Через несколько дней, когда от фор а уже остались только развалины,

туда добрались люди с севера. Орлы-наблюдатели сообщили им. Среди них был Эльф — глава Северного Союза. Теперь между ними есть связь, и каждый форт обязуется приити на выручку соседу в случае нападения. В Лине я один остался живой, одичавшие уже все ушли, так меня и не тронув. Да, я забыл! Тогда в форте оставались еще дети... — Голос его стал невнятным. — Дети нелюдей. Они порхали на своих стрекозиных крылышках над разбитыми цветочными вазонами... Считалось, что я сошел с ума от пережитого... Меня лечили, лечили... гипноз. Вживляли в сознание новую информацию. Но моя память осталась при мне. Я теперь и вождь, чудом перенесенный из прошлого в будущее, и Скиф — человек этого времени, со всеми необходимыми мне знаниями и умением оценивать случившееся, — но все же с ущербной психикой.

— Ну хорошо. Ты об этом мире уже все знаешь. Теперь просвети меня, — сказал Мечко, чуть отодвигаясь, чтобы за зубцом стены укрыться от порыва ветра, который к закату остывал и все резче трепал волосы. — Откуда нелюди? А одичавшие?

— Нелюди — мутанты, чудовищные гибриды. Одичавшие — потомки тех, кто когда-то не уберегся от нападения Дикой Природы, еще до всеобщей вакцинации, до возникновения замкнутых фортов. Теперь отчасти виден обратный процесс: потомство людей снабжено генетическим кодом защиты от последствий заражения «дикостью» — скажем так. Действуют стро-жаишие охранные меры, однако опыты показывают, что практически люди уже не могут быть заражены. И, кстати, одичавшие это усвоили очень быстро. Они ненавидят людей еще и за то, что те не становятся им подобными. Это удесятеряет их ненависть!

— А нельзя применять эту же вакцину для животных? Все проблемы были бы сняты.

Словно бы искра вспыхнула в чертах смуглого, резкого лица Скифа. Озарила на миг — и погасла.

— Нет, — сказал он сухо. — Похоже,этот процесс в Дикой Природе необратим. Более того — он усугубляется. Животные, которые всегда стремятся сохранить в сражении свою жизнь, разве что готовы пожертвовать ею для продолжения рода, теперь бездумно жертвуют собою если есть возможность уничтожить при этом человека. Нарушены все системы инстинктов, понимаешь?

Бас Эльфа прокатился по дальним углам Диспетчерской башни, но Мечко все же уловил почти заглушённую этим рокотом, еле слышную усмешку Скифа. А вслед за тем запела сирена и раздался усиленный громкоговорителем голос:

— Внимание! Коменданта — к воротам! Под стенами люди. Непосредственной угрозы для форта нет. Внимание ! Коменданта к воротам!..

Форт Северный являл собою подобие небольшого городка тысячи на три жителей. Только стены его да Диспетчерская башня оказались сложенными из камня, остальные же постройки были деревянными, и у Мечко сердце зашлось при виде этих островерхих теремов, потемневших о времени и дождей; от этих многоступенчатых причудливых лесенок и деревянных мостков, мягко пружинивших под ногами; накатанных бревенчатых мостовых — точно как где-нибудь в России XVII века, который он знал лишь по книгам и картинам.

Стук шагов по деревянным настилам гулко отдавался вокруг; множество людей спешило вслед за Эльфом к воротам, встревоженные сиренои — однако в этом шуме Мечко отчетливо различал торопливую поступь Мадэлейн.

Эльф тем временем начал подниматься по крутой лестнице, ведущей на стену форта. Мечко ринулся за ним, а за спиной слышалось запыхавшееся дыхание Мадэлейн. Он тоже не сразу смог перевести дух, когда встал на высоте третьего этажа на широкой смотровой площадке, где под ногами хрустело битое стекло, а вокруг перил обвивались оголенные провода.

В одном месте провода были изолированы, уходили под настил, и Эльф, безбоязненно подойдя к перилам, низко наклонился, чтобы увидеть что же происходит под стенами форта.

Мечко стал рядом — и увидел внизу двух людей.

Они еле стояли, поддерживая друг друга, потому что один из них был инвалид на деревянной ноге, а другой обмотан кровавыми тряпками.

Ветер трепал их непокрытые волосы, и в тишине, царившей вокруг, в тишине, которую нарушал только шелест ветра, была какая-то обреченность. Такая же, как в этих двух молчаливых фигурах.

Они не били кулаками в створки ворот, не кричали, не молили о подмоге. Без сомнения, они пришли издалека, Бог весть как прорвавшись через лес, и неизвестно, сколько их товарищей там полегло, на этом странном пути. И вот теперь они покорно ждали решения своей судьбы от тех кто смотрел на них сверху.

А ворота все не открывались.

— Ты что? — ткнул Мечко Эльфа в бок. — Надо их скорее впустить Ты посмотри, в каком они состоянии!

— Я вижу, — мягко ответил Эльф, отводя его руку, но Мечко заметил, что глаза его были устремлены вовсе не на двух несчастных, смиренно замерших под стенами форта, а за пределы пустой поляны, в сомкнутые ветви леса. И только тут Мечко понял, что еще слышал все это время, кроме ветра. Лес тоже не безмолвствовал! Стоило лишь напрячь слух, чтобы уловить и треск валежника, и шум ветвей, и еще какие-то звуки, напоминающие то еле сдерживаемый рык, то дальнии гомон потревоженной птичьей стаи.

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 5 ' 9 7

55