от времен старинных

что

«Первым делом Карло вырезал на полене волосы, потом — лоб, потом — глаза... Вдруг глаза сами раскрылись и уставились на него...» — писал Алексей Толстой.

Буратино — веселого и боевого деревянного человечка папа Карло вырезал из волшебного говорящего полена. Буратино, которого создал народный мастер из Карелии Василий Александрович Костылев, приходится деревянному человечку братом. Он сделан из волшебного материала — из бересты... Крепко сжаты берестяные кулачки, длинный нос задрался вверх, и кисточка берестяного колпачка задорно свисает,— вот-вот. Буратино ринется в бой на Карабаса Барабаса. Держись тогда, злой бородач!

Живет в Петрозаводске добрый волшебник. В его руках

рождаются угловатые и забавные берестяные человечки и зверушки. Емеля беседует с щукой, Баба-Яга ловит рыбу прямо из оконца своей избушки на курьих ножках, а сбоку, по-походному, к избушке прицеплены ступа и помело; старушка прядет пряжу; Дон-Кихот с верным оруженосцем Санчо Пансой направляются в поход... В детстве, в Архангельской губернии, Василий Александрович научился плести из бересты кошелки, корзины, ягодники, берестяные лапти — «бахоры» и сохранил любовь к живой и теплой бересте на всю жизнь. Сейчас мастеру 78 лет, он много прожил, многое видал. В разруху 20-х годов, в тяжелые военные годы береста служила людям не для забавы, для дела...

В старину каждый крестьянин умел плести из лыка и бе

ресты. Это умение было так же естественно, как умение пахать землю, косить сено, рубить избу. «Кабы не лыко, да не береста, так бы мужик рассыпался»,— говорили встарь.

В специальных печках на жаровнях гнали смолокуры из бересты черный и терпкий деготь. Дегтем смазывали оси тележ ных колес — чтоб не скрипели, не горели; дегтем пропитывали кожаную сбрую для лошадей — чтоб не рассыхалась, не трескалась; а по праздникам крестьяне мазали дегтем свои сапоги — чтобы поскрипывали и поблескивали как новые!

Со старых толстых берез мастера снимали большие пласты бересты — «скалы» или «ска-льё». Их укладывали на крыши между двух слоев теса, и дождь не проникал. В знаменитой Преображенской церкви на острове Кижи древние плотники сделали две крыши: одна внешняя, из двадцати двух главок и бочек, покрытых осиновым лемехом, вторая, потайная,— внутри церкви, из двух слоев теса с берестяными «скалами». Почти 270 лет надежно сохраняет берестяная крыша древнюю живопись.

Промысловики и таежные охотники сшивали лозой или сосновым корнем пласты березовой коры в легкие каркасные лодки-бересгянки. Оленеводы-якуты летом жили в берестяных чумах — «урасу».

В древнем Новгороде береста заменяла бумагу. По ее внутренней мягкой стороне новгородцы процарапывали буквы костяными или железными стержнями, писали письма и деловые записки. Археологи нашли берестяные грамотки времен Александра Невского.

Люди давным-давно заметили, что если бересту нагреть или ошпарить кипятком, она свернется в тугой свиток. Рыбаки «варили» куски бересты и делали из них поплавки для се