Техника - молодёжи 1980-09, страница 64
А. С. Меликсетян. ЮНОМУ ЛЮБИТЕЛЮ МОЗАИКИ. М., «Просвещение», 1979. Когда археологи откопали Помпею, древнеримский город, погибший при извержении Везувия, они поразились — со стен домов на них смотрели великолепные мозаичные портреты и пейзажи. Картины сохранили всю первозданную свежесть и прелесть красок, словно бы не прошло с тех пор столетий. Да и сейчас, созерцая современные образцы этого искусства, мы не перестаем удивляться красоте и оригинальности картин, таланту мастеров. Мозаикой занимались такие выдающиеся художники, как И. Е. Репин и В. М. Васнецов. Радует взоры москвичей керамическая мозаика на фронтоне гостиницы «Метрополь», выполненная М. А. Врубелем. Да что говорить! Сам великий М. В. Ломоносов отдал дань мозаичному делу. Так, в 1745 году он создал портрет Петра I. Позднее вместе с помощниками-учениками Рисовальной палаты Матвеем Васильевым и Ефимом Мельниковым Ломоносов заканчивает картину «Полтавская битва». Обо всем этом вы узнаете цз книги кандидата педагогических наук А. С. Меликсетяна «Юному любителю мозаики». И хотя в подзаголовке она названа «Книгой для учащихся», думается, ее с интересом прочтут и взрослые. Ведь литературы о мозаике у нас, к сожалению, еще очень мало... Для своего разговора с читателем автор выбрал деловой тон, порой даже несколько суховатый. В конце концов, его книга не исследование по эстетике или истории мозаики (но и не учебник для художественно-промышленных училищ). И предназначена она не профессиональным мозаистам, а любителям. Потому что автор задается целью в первую очередь привить читателю любовь к мозаике. Впрочем, предвидя недоуменные вопросы кое-кого — мол, стоит ли тратить время на такие «пустяки», как мозаика, автор пишет: «Мозаичные работы развивают эстетический вкус человека. Постепенно вы научитесь понимать значение декоративного искусства в жизни, труде, быту, взаимозависимость утилитарного назначения предмета, его формы, материала и элементов украшения, отличать подлинно художественные произведения». Для тех же, кто во всем ищет рационализм, автор поясняет: «.. мозаичные работы тесно связаны с. изобразительным искусством, черчением, столярным делом и др.». А. С. Меликсетян обращается к фактам. И как-то так само собою получается, что факты превращаются в образы, привлекая наше внимание, вызывая неподдельный интерес к мозаике. Можно было бы просто перечислить ее виды — индийская, флорентийская и т. д., но автор каждому посвятил особую главку Он подробно рассказывает не только о современных приемах, но и о технике мастеров прошлого — чертозианской, интарсии, маркетри. Перед нами маленькая энциклопедия, в которой есть место и искусству, и ремеслу, и истории. На страницах ее чертежи и схемы соседствуют с репродукциями художественных произведений, а отрывки из стихотворения и дневниковые записи Ломоносова — с прозаическим описанием рабочего места. Все это нужно автору, чтобы научить нас разбираться в тонкостях мозаичного дела, отличать подлинное искусство от подделки и фальши, наконец, чтобы помочь нам в первых попытках складывать рисунки. Вовсе не обязательно иметь драгоценные камни, слоновую кость, черное или красное дерево. К делу можно приспособить гальку и камни, листья и лепестки цветов, солому и бумагу, медь, алюминий или липу, осину... Даже кирпич — и тот пригодится! А что? Ведь именно из кирпича выложены панно на корпусах Московского Дворца пионеров и школьников на Ленинских горах. А вот самаркандские мастера в старину знали секрет мягкого кирпича. Он легко разрезался на кусочки любого размера и формы, из которых составлялись удивительные по красоте мозаики. Довольно просто сделать мозаику и из кусочков цветного стекла. Подросткам это вполне под силу. Зато какой вид приобретает школа, украшенная мозаикой из смальты или витражом Но сам А. С. Меликсетян явно предпочитает деревянную мозаику. Может быть, потому, что понять природу и сложно, и в то же время — увлекательно Ведь это действиФель-но трудно — увидеть рисунок в узорах древесных волокон или годичных колец. Как правильно заметил преподаватель одного из ленинградских ПТУ В. В. Курошов (его слова приводит в своей книге А. С. Меликсетян), «человек обязан удивляться, он должен фантазировать. Фантазия нужна столярам не меньше, чем поэтам». И если вы после прочтения книги пришли к такому же мнению, то, значит, свою задачу ее автор выполнил. ВЛАДИМИР ГРЕКОВ ПРИЧУДЫ АЭРОДИНАМИЧЕСКОГО СОПРОТИВЛЕНИЯ К 3-й стр. обложки ГЕРМАН СМИРНОВ, инженер « Биографы Ньютона удивляются, — писал А. Герцен в 1846 году, — что ничего не известно об его ребячестве, а сами говорят, что он в восемь лет был математиком, то есть не имел ребячества». Сказано не совсем точно: Ньютон в детские годы не обнаруживал исключительных математических способностей. Но Герцен прав по существу. Будущий ученый не любил пустых забав. Молва утверждает, что он первым — по крайней мере в Англии — стал запускать воздушных змеев. Поиски их наивыгоднейших форм и размеров дали толчок проявлению его исследовательских талантов. Именно это увлечение натолкнуло Ньютона на опыт, который сам он считал своим первым научным экспериментом. Прыгая во время бури по направлению ветра и против него, он по разнице в дальности прыжка пытался оценить силу, с которой ветер давит на тело... Если эта история верна, то трудно найти пример, который более ярко показывал бы всю сложность проблемы воздушного сопротивления. Гениальный ученый — сверхъестественный разум, как называли его иногда современники, — на протяжении всей жизни оказался не в силах решить задачу, возникшую перед его умственным взором еще в детстве. Правда, Ньютон сделал многое. Именно он установил, что сила сопротивления пропорциональна квадрату скорости, площади поперечного сечения и плотности среды. Приведя эту зависимость в современный математический вид, получим формулу, представленную на 3-й странице обложки журнала (р и с. 2). Величины в формуле вычислить нетрудно, за исключением коэффициента пропорциональности — он выражает собой силу, действующую на тело в том случае, когда сами величины равны единице. И все же ни великий физик, ни его современники не могли даже представить себе, сколько неожиданных открытий и коварных парадоксов таилось в мнимой простоте этого коэффициента, называемого теперь коэффициентом аэродинамического со 62 |
